Инна Бачинская - Дом с химерами

Она кричала так, что звенело в ушах. Переходила на визг, потрясала кулаками и топала ногами. Анатолий смотрел на жену и не узнавал ее. Куда делась привычная сдержанность Ольги Борисовны? Которой она так кичилась – ничто никогда не могло вывести ее из себя. Где высокомерие? Олимпийское спокойствие? Бесстрастность? Перед ним была скандальная баба, торговка с рынка, крикливая скандалистка! Необходимо заметить, что не только Анатолий не узнавал Ольгу Борисовну, она и сама себя не узнавала. Внутри ее сидела незнакомая женщина и со злобой изрыгала проклятия в адрес мужа. Голова у Ольги Борисовны кружилась, голос был чужой и отвратительный, сорванное горло болело. Она испытывала сейчас испепеляющую ненависть к мужу – за свое долгое молчание, надежду, что все как-нибудь само образуется, за то, что пошла на все, чтобы удержать его. И где-то глубоко внутри мелькнула мысль: как же мало мы себя знаем!

– Почему ты не сказала, что знала про нас? – опомнился и пошел в наступление Анатолий. – Если бы ты сказала, мы бы все обсудили, мы бы вышли на решение! Ты моя жена, ты должна была протянуть мне руку! Да, я оступился! Но ведь я имею право на взаимопонимание!

– Вышли на решение? Оступился? Взаимопонимание? Почему я должна решать за тебя? Ты врал мне в глаза! Видеть тебя не могу! Убирайся! Ты виноват, что ее убили!

– Что ты несешь? При чем тут я? – рявкнул Анатолий. – Может, ты? Если ты знала про нас… Ты же никогда ничего не прощаешь! Тебя на работе боятся до чертиков!

– Меня боятся? – Ольга Борисовна от возмущения задохнулась. – Да как ты смеешь?!

– Оля, прости! – опомнился Анатолий. – О чем мы… Оленька, пожалуйста, давай поговорим как взрослые люди. Мы должны держаться вместе… Мы вместе восемь лет, неужели мы перечеркнем все это? Ты хочешь бросить меня?

Ольга Борисовна задумалась, искоса поглядывая на мужа. Потом нехотя сказала:

– Нет.

– Вот видишь! – обрадовался Анатолий. – Мы пройдем через это испытание, мы выйдем из него сильнее. В жизни всякое бывает… Признаю, я сошел с ума. Но это не конец… Я люблю тебя, Оленька!

Он подошел к Ольге Борисовне и попытался обнять его. Она отпрянула…

Комиссар Мэгре в тяжелом длинном пальто, впитавшем всю влагу парижского беспросветно-дождливого осеннего дня, входит в кабачок «Пять мушкетеров», что на Рю де Плесси-Мусси-Кусси, и заказывает кружку анисовой водки. Достает из кармана громадный клетчатый носовой платок, разворачивает и оглушительно сморкается…

Как бы из романа о комиссаре Мэгре.

– Галюсь, сегодня мы идем в «Белую сову», – сказала я Галке.

– Что празднуем? – обрадовалась она. – С актерами?

– Нет, сами. По другому поводу.

– По какому, интересно?

– Я виделась с мужем Ларисы Куровицкой…

Галка ахнула.

– И что? Что он рассказал? Что с ней случилось?

– Галюсь, я около твоего дома. Детишки вернулись?

– Поднимайся, я тебя накормлю! Не вернулись. По-моему, они меня бросили.

И я поднялась. Лифт болтало как космический корабль при прохождении через туманность или черную дыру, и я была готова к тому, что он вместо того, чтобы подниматься, зависнет или рухнет вниз. Каждый раз я даю себе слово не пользоваться лифтом в Галкином доме – кроме вышеупомянутых страхов, он вызывает у меня клаустрофобию, а еще местные хулиганы сожгли кнопки, и я всегда промахиваюсь с этажом. На этот раз я приехала на шестой вместо пятого, и Галка, которая в курсе, закричала снизу, чтобы я спускалась. Она, поджидая меня, уже стояла в открытых дверях. Радостная, шумная, в распахнутом красном халате. Красный – ее любимый цвет.

– Они что, до сих пор там? – спросила я.

– У его матери! – с нажимом сказала Галка. – Ты права, пусть! Наиграются – вернут. Куда мы сегодня?

– В «Белую сову». Начинается игра в великих детективов. Лариса Куровицкая была убита в собственной квартире, следов взлома нет. То есть…

– Убита?! – Галка схватилась за сердце. – Как убита?

– Ее задушили шарфом.

– Какой ужас! – Галка испуганно вытаращила глаза. – Его еще не поймали?

– Нет, кажется. Ее муж ничего не знает. Этим делом занимаются… угадай, кто!

– Кто?

– Кузнецов Леонид Максимович! И капитан Астахов.

– Ой! – обрадовалась Галка. – А помнишь, как Леонид Максимович хвалил нашу интуицию?

Леонид Максимович хвалил мою интуицию, а не нашу, но я промолчала.

– А что говорит ее муж?

– Они расстались два года назад, он лет на десять или на пятнадцать старше. Художник-оформитель, работает на ремонте в «Магнолии», той, что на площади. Самый обыкновенный, ничем не выдающийся художник-оформитель. Знаешь, он говорил о ней, как будто она живая. По-моему, он еще любит ее. Знаешь, Галюсь, мне показалось, жизнь с ней была самым прекрасным временем его жизни. Он сказал, что все в прошлом, вся их бурная жизнь, тусовки, дискотеки, дым коромыслом, вечные гости… К сожалению или к счастью, потому что рано или поздно наступает время собирать камни. Он так сказал это, что прямо комок в горле! Мне его жалко – обыкновенный человек, скромный художник-оформитель и Лариска Куровицкая, женщина-вамп, жар-птица… Конечно, ничего общего у них не было. И такой трагичный финал…