Инна Бачинская - Дом с химерами

…Андрейченко, оставшись один, достал из кармана записную книжку, раскрыл и поставил птичку против верхнего имени в столбце…

– Оля, нам нужно поговорить…

Ольга Борисовна взглянула вопросительно, приподняла бровь. Муж выглядел неважно – с синяками под измученными глазами, осунувшийся, бледный.

– Говори, – сказала она ровно, и кончик ее тонкого носа побелел от скрываемого волнения.

– Я должен признаться тебе кое в чем…

Голос Анатолия упал до шепота. Он чувствовал себя препаршиво, но деваться было некуда. Они возьмутся за нее, удивительно, что до сих пор не взялись. И ему лучше самому рассказать…

Ольга Борисовна молча смотрела на мужа, и лицо ее оставалось бесстрастным.

– Я очень виноват перед тобой, Оля… – Эта фраза далась ему с трудом. – Я обманул тебя… Я не знаю, что сказать в свое оправдание. Я сделал глупость, но ведь ты знаешь, как я люблю тебя… У нас крепкая семья… Я не понимаю, как это случилось, я сошел с ума… Мы же близкие люди… Олюшка!

Анатолий вдруг соскользнул с кресла на пол и на коленях подполз к жене. На угрюмом лице Ольги Борисовны не дрогнул ни один мускул. Руки ее, сжатые в кулаки, по-прежнему неподвижно лежали на коленях.

– Оля, пожалуйста, не молчи! Я заслужил любой кары! Я дурак, я негодяй, если бы ты только знала, как я жалею обо всем… В глубине души я всегда знал, что это все ненадолго…

– Толя, в чем дело? – холодно спросила Ольга Борисовна.

– Понимаешь, Олюшка, несколько месяцев назад я встретил женщину… Это было случайное знакомство, никуда не ведущее… как я думал, но потом… Я не знаю, как это получилось, что мы встретились снова и… и… стали встречаться. Но ты должна понять, что я ни минуты не думал, что… Я не собирался завязывать серьезные отношения, это все было несерьезно, я прекрасно понимал, что мы разные… Ты часто задерживаешься, у тебя все мысли о работе, а я… Понимаешь, мне часто недоставало внимания, как я думал… Мы, мужчины, часто летим на огонь…

Анатолий говорил, словно в горячечном бреду, внутренний голос подсказывал ему, что главное – не останавливаться, и он нес что-то вовсе маловразумительное. И это было так не похоже на него – самоуверенного, знающего, чего хочет, высокомерного. Ольга Борисовна вдруг подумала, что он, наверное, действительно ее любит, а то, что заигрался в свои самцовские игры… На то он и самец. Говорят, они никогда не взрослеют. А она? Она его любит? Она гордилась мужем, они прекрасная пара, на них везде смотрят, где бы они ни появились… И она твердо решила, что никому его не отдаст. Было, решила. И приняла меры. Она пошла на все. И вот он на коленях – мужчина, ради которого она пошла на все. Что же она теперь чувствует?

– Я видела вас, – вдруг сказала Ольга Борисовна. – Месяц назад.

– Ты видела нас? И ты знала, что я… что мы… Ты все знала?

– Знала. И ждала, когда ты опомнишься.

– Я опомнился, Олюшка! – вскричал Анатолий. – То, что произошло, открыло мне глаза. Меня подозревают… То есть идет следствие.

– В чем тебя подозревают? – Ольга Борисовна как будто не удивилась.

– Моя знакомая убита четырнадцатого июля… Я был в командировке в Зареченске всю неделю, помнишь? Но они копают…

– Разве у тебя нет алиби? Ты же останавливался в гостинице.

– Да, но… Я был в номере один, они могут подумать все, что угодно. И я был на своей машине, то есть никаких проездных документов у меня нет.

– Где ее убили? – Они составляли странный контраст – перепуганный, юлящий Анатолий и спокойная, слишком спокойная Ольга Борисовна.

– В квартире, где она жила…

– За квартиру платил ты? – деловито, сухо, как на допросе.

– Да, но я собирался… Я уже сказал хозяйке, что это последний месяц, понимаешь, я понял, что ничего не нужно…

– Как долго вы были вместе?

– Ну, точно не могу сказать… Около четырех месяцев, наверное, но я хочу сказать…

– Ты ее любил? – спросила все тем же ровным голосом Ольга Борисовна, и Анатолий внутренне поежился.

– Ну я… я же говорю тебе, я не понимал, что происходит… Не осознавал до конца!

– Да будь ты мужиком хоть раз в жизни! – вдруг закричала тонким и отчаянным голосом Ольга Борисовна, вскакивая с кресла. – Что ты юлишь все время? Что ты врешь? Да скажи ты честно, что любил ее! Можешь ты не врать хоть раз в жизни? Ты мужчина или не мужчина? Ты смотрел мне в глаза и врал! Врал! Подло врал! Ты уезжал в командировки и брал ее с собой! И сейчас эту женщину убили, а ты рассказываешь, что не понимал, что происходит! Да есть в тебе хоть капля порядочности? Сочувствия? Испугался за свою шкуру? Трясешься, что подумают на тебя? Что придется платить? Как шкодить, так горазд, а как платить, так сразу в кусты?