Илья Райх - Порок

– Хорошо.

Операция закончилась. Станиславский зашил рану, снял перчатки. Отворилась дверь, в комнату вошел Александр Воинов.

– Приветствую вас, Евгений Андреевич! – восторженно выпалил Воинов.

– Здравствуй, – тихо выговорил Евгений.

Воинов заметил небольшой кровоподтек на лице Евгения.

– Что это? – громко обратился он к Марку Ефимовичу. – Фая, это ты уделала следователя?

Фая испуганно молчала.

– Не кричи на женщину! – защитил санитарку Марк Ефимович.

– На женщину?! – ухмыляясь, спросил Воинов, кивая в сторону Фаи.

– Я сказал что-то смешное? – эскулап неодобрительно взглянул на Воинова. – Ты, кажется, забыл, что здесь все решаю я.

– Что-то у вас все запущено и запутано, никак не могу разобрать – кто у вас за женщину, а кто за мужчину, – с иронией отреагировал Евгений.

– Рад, что вы сохранили чувство юмора, – ответил Воинов и перевел взгляд на Марка Ефимовича, – согласен, что тут все решаешь ты, но твой пленник вел себя достойно, когда я находился в его руках. Так что верни должок.

– Хорошо, как и обещал, все сделаю тихо и без боли.

– Это насчет меня? – вставил Евгений.

– Да, Евгений Андреевич, именно насчет вас, Александр лично просил меня, чтобы я умертвил вас без боли.

– Я тронут его заботой, – ответил Евгений.

– Или предпочтете гореть в огне живьем? – эскулап злобно заулыбался.

Фая выкатила тележку с вором из комнаты. Марк Ефимович крикнул ей вслед, чтобы она поскорей возвращалась за вторым: за Евгением.

Что делать? Как выбраться из лап психопата или психопатов – Евгений не знал. Да и помощи ждать было не от кого, – позвонила ли Мария Агеру Агишевичу, смогла ли все правильно донести до него? Или умышленно забыла, затаив обиду. Он пожалел, что обижал ее, как и всех тех, кто не заслуживал непочтения с его стороны. Но погружаться в сентиментальность времени не было. Единственное, что он мог – это потянуть время.

– У меня вопрос, почему вы решили открыться, не проще было бы пришить меня в подъезде или сдать органам?

– Я уже ответил на ваш вопрос – вы здесь только из-за уважения к вашим способностям, вы ближе других подошли к разгадке всего клубка преступлений, – Станиславский набирал шприц, Евгений не сомневался, что в нем снотворное. – И, как только сегодня я получил фотографию, где я со своими учениками, вы не оставили мне выбора.

– Значит, Алла Давидовна будет следующей?

– Этого я не могу сказать, надо изучить все риски.

– Но почему тогда вы отпустили меня из своего дома, не застрелили?

– Действовать топорно – не в моем стиле. Это вы у себя в органах действуете без оглядки. Ваш визит в мой дом еще раз подтвердил, что вы подошли к разгадке очень близко. Но времени для раскачки уже не было, вот поэтому я решил перед вами раскрыться. Ваше спасение было в одном – прийти как приманка. И это вы понимали не меньше моего, но на что вы рассчитывали… Только если вдруг сюда забежал бы сейчас спецназ и застал всех нас врасплох, – вас, как замученного пленника… только в этом случае у следствия появились бы вопросы ко мне, и ваша версия без серьезных улик могла бы иметь право на жизнь. Но – чему не суждено сбыться, тому не суждено.

– А какова роль в этой истории Павла Баумистрова?

– Никакой, только потерял телохранителя по вашей милости. Он просто пытался оторвать от меня собственного сына и защитить его от таких, как вы.

Снова открылась дверь, в комнату вошел Баумистров-младший. Евгений подметил, как Станиславский срезал ответ.

– Ты пришел вовремя, попридержи руку следователя, вольем укольчик.

– Но почему бы это не сделать Александру? – Игорь неуверенно приблизился к Евгению.

– За многочасовыми беседами они очень сблизились, можно сказать, что господин следователь превратился для Александра в очень близкого человека, – Станиславский говорил с иронией и демонстративно играл шприцом перед лицом Евгения. Воинов ничего не ответил, лишь показательно отвернулся.

– Да, кстати, чтобы вы знали… ваш милый собеседник Александр изначально не мог знать о моем плане в отношении Муртазиной и Рахимовой, – он узнал позже, когда Игорь уже сделал свое дело. Так что в моем окружении тоже есть люди, – Станиславский продолжал говорить полушутливым тоном.

– И что, я должен быть благодарен ему? – с насмешкой на лице ответил Евгений. – У меня последний вопрос, – Евгений выдернул свою кисть из рук Баумистрова-младшего.

– Больше нет времени, мне жаль, Евгений Андреевич, – Станиславский вплотную приблизился к нему.