У Бэрли - Детектив Уайклифф и охота на дикого гуся

Он уехал из лаборатории в начале восьмого и по пути домой остановился у дома на Годолфин-стрит. Полицейский наблюдатель был на своем посту, но спал он или бодрствовал - другой вопрос. Как бы там ни было, следить дальше за Молли Стоукс не имело смысла...

Он позвонил. Молли подошла к двери в ночном халатике.

- Входите...

Уайклифф прошел вслед за девушкой в маленькую гостиную, где шторы были все еще задернуты. Она нагнулась и включила обогреватель - ей было зябко от утреннего холодка, все тело мелко дрожало.

- Как холодно! - проронила она и добавила: - Я знаю, вы с плохими вестями...

- Мы подняли "Манну".

- И?..

- Дэвид был на борту... Мне очень жаль, но он мертв...

Молли опустилась на стул:

- Он утонул?

- Нет, патоанатом считает причиной смерти проломленный череп, - сказал Уайклифф и добавил: - "Манна" была затоплена умышленно. Кто-то открыл вентиль кингстона и пустил воду в трюм.

Девушка смотрела на Уайклиффа широко раскрытыми глазами.

- Вы хотите сказать, что Дэвида убили?

- У него были очень тонкие кости черепа.

- Какое это имеет значение!

- Дело в том, что его смерть могла быть и несчастным случаем... Во-всяком случае, его необязательно убили преднамеренно.

Она закрыла лицо ладонями и некоторое время сидела так. Потом, не поднимая головы, пробормотала:

- Я хочу посмотреть на него.

Уайклифф сказал неуверенно:

- Вообще-то предстоит еще формальное опознание, но..

Она оборвала его:

- Да, да, я все понимаю. Он пробыл в воде около недели. Но ведь я медсестра.

- Я дам вам номер телефона, вы сможете это сделать, позвонив и договорившись.

Она опять дрожала.

- Мы собирались жить вместе, возможно, даже пожениться. Я не знаю, что он на самом деле думал обо мне, но для меня он был самый близкий человек... - Голос ее прервался, лицо исказила гримаса.

- Мне очень жаль, - тихо сказал Уайклифф. - Вы все еще не можете выдвинуть никакой версии случившегося?

Ее чувства нашли разрядку в неожиданной вспышке:

- О Господи! Хотела бы я знать! Что уж мне теперь-то скрывать?! Дэвид собирался продать яхту, после чего улизнуть на время. А потом мы с ним должны были встретиться в Борнмуте. Я не знаю, что с ним случилось по пути...

Повисло молчание, потом Уайклифф спросил:

- Ничего, если я вас оставлю в одиночестве?

- Что? Ну конечно... Насчет меня не беспокойтесь.

* * *

Было ясное утро, но облака на горизонте обещали ливень в течение дня. Ему показалось, что устье реки освещено как-то ненатурально, но потом он сообразил, что это его обманывают его внутренние биологические часы: после целой ночи, проведенной без сна, организм предполагает наступление вечера, а не утра...

Уайклифф был удручен. Несмотря ни на что, пока удалось немного реально добиться. Пусть они вытащили на свет божий Уоддингтона, нашли брошенный в карьере автомобиль и обнаружили Дэвида Клемента, но оставалось непонятным, что же именно произошло. И хотя оба брата Клемента умерли не своей смертью, все еще нельзя было с уверенностью сказать, что их убили. По сути дела, Уайклифф все больше склонялся к тому, что Джозеф действительно застрелился. Единственным поводом для сомнения являлось отсутствие на месте орудия суицида, однако версия двойного убийства была еще более сомнительной. Братья погибли совершенно различным образом, и зачем тогда срывать одно тело и не прятать другое?

Эта логика оставляла только два вопроса: почему револьвер бы вывезен и выброшен? А также - как и почему погиб Дэвид Клемент? И кто виноват в его гибели?

- Ты выглядишь вымотанным, милый, - сказала Хелен. - Ложись-ка ты спать.

- На пару часиков.

- Я сделаю обед к двум часам дня.

- Сделай лучше к двенадцати.

Уайклифф поставил будильник, поскольку не совсем доверял Хелен, что она его разбудит вовремя. А уже в десять минут первого он звонил в штаб-квартиру и беседовал с Борном.

- Керси и Смит торчат в Портеллине с раннего утра, сэр. Мистер Скейлс обосновался в вашем офисе, сэр.

Уайклифф ощущал тупую боль в основании черепа и зуд в веках, но после душа он почувствовал себя лучше. В половине второго он выехал в Портеллин. Туман, который раньше покрывал вуалью горизонт, теперь обволакивал и море и холмы, прозрачный и опалесцирующий. Все цвета были смазаны, приглушены, как на тонкой акварели, и когда он подъезжал к деревеньке, казалось, что машина внедряется в какой-то фантастический мир. Прилив все прибывал, плескаясь вокруг двойного киля "Манны", а полицейский в форме скучал на вахте у верхушки железной лестницы, ведущей с набережной вниз. При виде Уайклиффа он вытянулся, изобразил бравый вид и отдал честь.