Светлана Чехонадская: Смерть мелким шрифтом

Вскрытие показало, что женщине около тридцати пяти лет и она не утонула сама, а была в полузадушенном состоянии опущена в морскую воду, после чего захлебнулась, что душили ее чем-то вроде веревки, а она при этом сопротивлялась. И тот, кто душил, несколько раз ударил ее по голове, по рукам и в живот.

Несмотря на все слухи о криминальных проблемах юга, убийство в таком городке, как Лазурное, все-таки было делом чрезвычайным. Здесь, как и везде по стране, запросто убивали в пьяной драке на какой-нибудь нехорошей, но давно известной участковому квартире, убивали также в пьяной драке на улице, умирали наркоманы (вполне возможно, и насильственной смертью), наконец, раз в год отстреливали кого-нибудь из пятерых местных «братков» (их число, как и число членов Французской Академии, при этом оставалось неизменным). Лет десять назад по Лазурному прошелся знаменитый на всю страну серийный убийца — но никого не убил, только напугал двух женщин. Правоохранительные силы городка беспокоились из-за близости Грузии и Чечни, однако до сих пор никакие банды оттуда не проникали, наоборот: все большее число отдыхающих свободно ездило на лето в Гагры, робко вспоминая прежние маршруты и даже скупая там дома. За две тысячи долларов люди становились хозяевами целых усадеб со спускающимися прямо к пляжу мандариновыми садами, красивыми старыми домами, обернутыми деревянными галереями в грузинском стиле, — но, конечно, покупали москвичи или сибиряки. У местных таких денег сроду не водилось.

Городок Лазурное когда-то был довольно престижным курортом. Его ценили номенклатурные работники как раз за то, за что нынешние туристы-голодранцы недолюбливали: тишину, покой, чинность. Правда, и тишины, и чинности с тех пор сильно поубавилось. Некогда блестящие (в прямом и переносном смысле) корпуса министерских санаториев теперь вызывали только умиление: это из-за таких-то привилегий разгорелся перестроечный сыр-бор?! Потертые дорожки в коридорах, тусклые деревянные панели холлов, изогнутые и заржавевшие ограды балконов в стиле конструктивизма, которому, как никакому другому стилю, требовалась сияющая новизна — вся эта вожделенная былая роскошь еще и неприятно пахла тушеной капустой. Выстроившиеся вдоль бухты санатории теперь в любое время года стояли полупустые: единственной ценностью, которой еще можно было бы гордиться, оставались гектары прекрасных парков, но и те были неухожены и старомодны. В них хорошо смотрелись бы полные министерские жены в крепдешиновых платьях, но никак не современные дамочки в джинсах и лосинах.

Жестокое убийство молодой и, скорее всего, приезжей женщины всколыхнуло Лазурное. Местное телевидение немедленно дало информацию в эфир, очевидцев просили откликнуться. Это было недальновидно: городок жил за счет курортников, в большинстве санаториев показывали местный канал, и немногочисленные отдыхающие в очередной раз скривились — отдых на Родине не давал настоящего покоя.

Через два дня личность убитой была установлена. Однако не благодаря телевидению. Хозяйка одного из частных домов на другом конце города, встревоженная тем, что заплатившая вперед квартирантка не появляется уже неделю, обратилась в милицию.

Пропавшая квартирантка не вызывала у хозяйки никаких подозрений, хотя прописываться отказалась и даже паспорта из сумки не достала. Она прожила в Лазурном две недели, на отдыхе не развратничала, как делали остальные женщины ее возраста, стремившиеся урвать хоть немного последнего бабьего счастья; она лишь гуляла, ела фрукты, целыми днями пыталась загореть под низкими и беспросветными облаками и даже первые два дня провалялась дома с ожогами и высокой температурой.

Хозяйка промаялась целую неделю, ожидая появления или хотя бы звонка квартирантки, ушедшей вечером во вторник гулять и неосторожно надевшей на шею золотую цепочку со старинным кулоном (хозяйка ей немедленно на эту неосторожность указала, но та легкомысленно отмахнулась). Утром в среду она отправилась в милицию. Там ее информацию сопоставили с другой, и пришлось Анжеле Сергеевне, шестидесяти пяти лет, честной вдове и аккуратной хозяйке, ехать на опознание в морг. Глянув в лицо утопленнице, она узнала свою квартирантку.

Уже через двадцать минут в двух комнатах, где проживала квартирантка, начался обыск, и были найдены документы, деньги (две тысячи долларов), наряды, лекарства, детективы, пара книг по истории искусства — обычный курортный набор, если не считать очень крупной для Лазурного суммы денег.