Джанет Иванович - Роковая восьмерка

— Привет, — сказала я. — Помните меня?

— Конечно, — ответил Абруцци. — Твоя фотография в рамке у меня на столе. А ты в курсе, что спишь с открытым ртом? Очень впечатляет.

Я замерла, надеясь не выказать эмоций. По правде говоря, он вышиб из меня дух. И вызвал такой приступ тошноты, что заболел желудок. Я, конечно, ожидала, что он пройдется насчет фото, но только не так.

— Догадываюсь, что вам нужно устраивать эти идиотские шуточки, чтобы компенсировать факт, что не добились успеха в поисках Эвелин, — заявила я. — У нее есть что-то, что вам очень надо, и вы не можете дотянуться ручонками?

Сейчас Абруцци застыл, словно аршин проглотил. На какую-то ужасную секунду я подумала, что этот тип меня стукнет. Потом к нему вернулось самообладание, и в лице снова появились краски.

— Ты глупая маленькая сучка, — сказал он.

— Угу, — согласилась я. — И ваш самый страшный ночной кошмар. — Ладно, это был дешевый киношный трюк, но мне всегда хотелось так сказать. — И меня не впечатлил заяц. В первый раз умно было засунуть Содера в мою квартиру, но это уже утомило.

— Ты сказала, что любишь зайчиков, — напомнил Абруцци. — Что, уже не любишь?

— Вы придурок, — заявила я. — Найдите себе другое хобби.

И, повернувшись, отчалила.

Лула ждала меня у жерла туннеля, ведущего к нашим местам.

— Что ты ему сказала?

— Посоветовала ему поставить на Персиковую Мечту в четвертом.

— Черта с два, — возразила Лула. — Не часто увидишь, чтобы мужик так побелел.

К тому времени, как я добралась до своего сиденья, коленки мои выстукивали дробь друг о друга, а руки тряслись так сильно, что я с трудом удерживала программку.

— Боженьки, — испугалась Лула, — у тебя, надеюсь, не сердечный приступ?

— Все в порядке, — успокоила я. — Просто возбуждает атмосфера скачек.

— Ага, я вижу, что это было.

С моих губ слетел истеричный смешок:

— Не подумай, что Абруцци пугает меня.

— Конечно, я же в курсе, — согласилась Лула. — Ты ничего не боишься. Ты крутейшая охотница за головами, твою мать.

— Чертовски правильно, — подтвердила я. И сосредоточилась на дыхании, чтобы не словить гипервентиляцию.

— Нам стоит почаще этим заниматься, — говорила Лула, выходя из моей машины и открывая свою «транс эм».

Она припарковалась на улице перед офисом. Дверь нашей конторы была закрыта, но магазинчик за соседней дверью еще не закрывался. Горел свет, и за окном виднелась Мэгги Мейсон, которая распаковывала коробки.

— В последнем заезде я проиграла, а так очень даже хороший день, — сказала Лула. — Но сейчас не будем об этом. В следующий раз отправимся в Фрихолд и тогда не будем переживать, что наткнемся на сама знаешь кого .

Лула уехала, а я осталась. Теперь я уподобилась Эвелин. В бегах. Некуда спрятаться. Не придумав ничего получше, я пошла в кино. Посредине фильма встала и ушла. Добралась до машины и поехала домой. Припарковалась на стоянке и не позволила себе ни секунды поразмышлять, сидя за рулем. Я вышла из машины, поставила ее на сигнализацию и прошла прямо к черному ходу, ведущему в вестибюль. Поднялась на лифте на второй этаж, прошагала через холл и открыла дверь квартиры. Глубоко вздохнула и вошла. Было очень тихо. И темно.

Включила свет… все лампы, какие у меня имелись. Я ходила из комнаты в комнату, избегая завшивленного дивана. Пошла в кухню, вытащила шесть штук замороженных шоколадных печений из коробки и выложила их на противень. Сунула в духовку и подождала стоя. Спустя пять минут дом наполнил запах домашнего печенья. Укрепившись печеньевым духом, я прошла в гостиную и взглянула на диван. Он выглядел ничего себе так. Никаких пятен. И даже труп не отпечатался.

«Видишь, Стефани, — говорила я себе. — Диван в порядке. Ни к чему его бояться».

«Ха! — шепнула мне в ухо невидимая Ирма. — Все знают, что вши смерти увидеть нельзя. Даю слово, что в этом диване живут самые огромные и жирные вши смерти из всех существующих на свете. В этом диване — всем вшам вши».

Я попыталась сесть на диван, но не смогла себя заставить. В моей голове диван прочно застрял в сочетании с Содером. Сидеть на диване — то же самое, что сидеть на трупе Содера, распиленном бензопилой. Квартира слишком мала, чтобы в нем поместилась я и этот диван. Один из нас должен уйти.

— Прости, — обратилась я к дивану. — Ничего личного, но ты уже история.

Я схватилась за один конец и, поднажав, вытолкала диван из гостиной в прихожую и через входную дверь в холл. Там прислонила его к стене между моей квартирой и дверью миссис Карват. Потом забежала в свою квартиру, закрыла дверь и передохнула. Я знала, что вши смерти не существуют. Увы, знала только на уровне разума. Реальность подсознания — вот что такое эти вши смерти.