Джанет Иванович - Роковая восьмерка

— Это было так жутко, твою мать, — стуча зубами добавила Валери. — Я на хрен так испугалась. — Она посмотрела на свои запястья, которые все еще были связаны скотчем. — У меня руки связаны, — произнесла она таким тоном, словно только что это заметила.

Гектор вытащил на свет божий нож и разрезал скотч сначала на мне, потом на Валери.

— Как ты хочешь это сделать? — спросил Морелли у Рейнджера.

— Отвези-ка Стеф и Валери домой, — вместо ответа сказал Рейнджер.

Рейнджер посмотрел на меня, и наши взгляды встретились на мгновение. Потом Морелли обнял меня и подсадил в пикап. Танк поднял Валери и усадил рядом со мной.

Морелли отвез нас к себе домой. Там позвонил куда-то, и появилась чистая одежда. Наверно, его сестры принесли. Я слишком устала, чтобы спрашивать. Мы привели в порядок Валери и отвезли ее домой к родителям. Ненадолго заехали в пункт «скорой помощи», чтобы перевязать мне руку, и снова вернулись к Морелли домой.

— Режь меня на части, я выжата, — сказала я Морелли.

Он закрыл входную дверь на замок и выключил свет.

— Может, стоит подумать о менее опасной работе, типа стать пушечным мясом или образцом для испытания на прочность при битье?

— Ты беспокоился за меня.

— Угу, — сказал Морелли, прижимая меня к себе. — Я беспокоился за тебя.

Он притянул меня еще ближе и прижался щекой к моей макушке.

— У меня с собой нет пижамки, — пожаловалась я Морелли.

Он прихватил губами мое ухо.

— Кексик, тебе она не понадобится.

Я проснулась в кровати с Морелли. Руку жгло, как сумасшедшую, верхняя губа распухла. Морелли крепко держал меня рядом с собой. С другого боку около меня лежал Боб. У кровати заливался будильник. Морелли протянул руку и сбросил часы с тумбочки со словами:

— Похоже, будет тот еще денек.

Он вылез из кровати, полчаса спустя уже торчал одетый в кухне. В кроссовках, джинсах и футболке. Он стоял у стойки, на ходу перехватывая кофе и тосты.

— Пока ты была в ванной, звонил Констанца, — сообщил он, прихлебывая кофе и поглядывая на меня поверх кружки. — Один из патрульных нашел Абруцци около часа назад. Он был в машине на стоянке у фермерского рынка. Похоже, самоубийство.

Я тупо уставилась на Морелли. Поверить не могла, что только что услышала.

— Оставил посмертную записку, — продолжил Морелли. — В ней говорится, что он впал в депрессию из-за каких-то неудач в бизнесе.

Между нами наступила долгая пауза.

— Это ведь не самоубийство? — я произнесла как вопрос, однако фактически это было утверждение.

— Я коп, — сказал Морелли. — Если бы подозревал другое, а не самоубийство, мне пришлось бы этим заняться.

Абруцци убил Рейнджер. Я знала это как «Отче наш». И Морелли это тоже знал.

— Ух ты, — тихо сказала я.

Морелли вгляделся в меня.

— Ты как, нормально?

Я утвердительно кивнула.

Он допил кофе и поставил кружку в раковину. Потом крепко обнял меня и поцеловал.

Я снова произнесла «ух ты». На сей раз с большим чувством. Морелли точно знал толк в поцелуях.

Он взял пистолет со стойки и сунул в кобуру на поясе.

— Сегодня возьму «дукати», оставляю тебе пикап. А когда вернусь с работы, мы поговорим.

— О черт. Опять разговоры. Толку с них никакого.

— Ладно, может, обойдемся без разговоров. Может, просто займемся жарким потным сексом.

Наконец-то. Этим видом спорта я могла бы наслаждаться вечно.