Оксана Обухова - Пристрелите загнанную лошадь

— Он звонил?! — перебила я и почувствовала, как сползаю спиной по бетонному столбу вниз.

— Да. Буквально в туже минуту, что я разговаривал с нашим человеком по мобильному телефону и давал отбой, в больницу позвонили и спросили о поступлении пациентки из вашего города. Фамилии не называли. Мой человек ответил, что на сегодняшний день поступлений вообще не было. Никаких.

— Они успели… ваши ребята, — если раньше я вопила, то теперь едва слышно сипела в трубку. Но, видимо у Антона был хороший слух, и он ободряюще произнес:

— Успели, Софья Николаевна. Только-только.

— Слава богу, — заплетающимся языком, прошелестела я.

— Софья Николаевна! — крикнул голос в трубке. — Вам плохо? Что-то вас совсем не слышно. Где вы?

— Я все тут.

— Где конкретно?

— У столба. Но, вообще, это не важно.

Я чувствовала как пылает мое лицо, прижимала ладони к разгоряченному лбу и, мало что понимая, слушала Антона. На какой-то момент испуг лишил меня возможности существовать нормально.

— Софья Николаевна, — бубнила трубка, — мне надо знать, почему вы дали отбой. Почему именно сейчас, объясните! — Я не отвечала, сил не было, но Антон требовал ответа: — Вы вышли на Самоеда? Да?

— Он вышел, — хрипло ответила я.

— Но как?! Как?! — Молчун Антон трещал не переставая, пожалуй, он сама находился несколько в шоке: — Это действительно был Самоед?!

— Да. Точнее, я надеюсь. Он же одиночка.

— Черт, Софья Николаевна, — выругался Антон и выпалил: — Я тут отключусь на минуточку, надо с мыслями собраться. — И опомнившись: — Вам помощь нужна?

— Нет.

И мы на время расстались. Думаю, в тот момент начальник личной охраны олигарха не с мыслями собирался, а звонил шефу и вопил в трубку: «Шеф, шеф Она вышла на Самоеда!!»

Я отлепилась от фонарного столба и поискала глазами аптеку или винный магазин. Не знаю, как описать ощущения, давившие на меня со всех сторон, но, пожалуй, они были сродни состоянию человека, увидевшего у своих глаз дуло направленного пистолета и почувствовавшего как пуля чиркнула у виска. Мне было так плохо, что казалось, один позыв рвоты вышвырнет на мостовую все внутренности — сердце, желудок, сжавшуюся в комок печень и метры, метры кишечника. Я чуть было не состряпала собственными руками смертный приговор. Что было бы, не догадайся я в каком-то внезапном озарении, что иду в ловушку, расставленную для другого? Думаю, ничего хорошего, а тем более продолжительного. В ближайшие дни Тушкоев и компания со слезами возлагали бы венок на свежую могилу.

Винного магазина или аптеки по близости не оказалось. Я подобрала с земли тяжелую спортивную сумку с бумагами и вещами на смену и голоснула частника. Серый «жигуль» замер у бордюра, я, ничего не спрашивая, распахнула заднюю дверцу и забралась в салон:

— К драмтеатру, пожалуйста. — У моей свекрови всегда найдется бутылочка настоящего коньяка и скляночка с успокоительными каплями.

Ехать было недалеко, и когда я уже расплатилась с водителем, в кармане запиликал сотовый телефон. Выйдя из машины, я ответила:

— Да, Антон.

— Софья Николаевна, почему вы все же отказались от регистрации в больнице? — Антон разговаривал уже совершенно спокойно, видимо, отчет шефу слегка организовал.

— Я жива только до тех пор, пока Самоед полагает, что я одна, — вяло, в который раз, начала объяснять. — Как ты думаешь, Антон, что бы подумал Самоед, узнав, что у нищей соседки-студентки, вдруг, появился покровитель, способный за несколько часов провести по документам несуществующую больную? Он бы решил, что я не так проста и действую в связке.

— Черт, — буркнул Антон.

— Вот именно. Я бы на его месте не поленилась и как-нибудь проверила, существует ли вообще эта бабушка. Как-никак лоб под пули подставлять, тут любой лениться перестанет, сто раз перестрахуется.

— А телеграмма? Ваше отсутствие?

— Это нормально. Телеграмму из родного города могла отправить подруга. — Я была смертельно измотана, но понимала, что после объявления по мою душу Самоеда, Туполев всерьез возьмется за добровольную помощницу и потребует объяснения любого поступка. Он четыре года ищет киллера, а я вышла на него за двенадцать часов. Потому я была терпелива и убедительна. — Такие телеграммы удивления не вызывают — девушка решила пару дней от работы закосить, попросила подругу, та и помогла.

— Ну, это-то понятно, — согласился Антон. — Но теперь…

— А теперь, — перебила я, — Самоед знает, что я испугана и потому скрываюсь. Что у меня нет крыши, нет покровителя, и я действую в одиночку. Только в этом случае, он выйдет на связь. Все, Антон, я устала.