Оксана Обухова - Пристрелите загнанную лошадь

Должен клюнуть. Скорее всего, за несколько лет наблюдений и анализа, Самоед изучил манеру действий Назара — этот финт не в его стиле. Назар человек решительный, рассусоливать с записочками не станет, я сама недавно в этом убедилась. Чуть что не так, полки в боевой порядок и на приступ, головы сносить.

Только бы охранники не начали шустрить! Только бы не высветили меня! Надо будет еще раз, категорически попросить Антона сидеть тихонечко. Когда Самоед мне позвонит, я стану так ему необходима, что за свою любимую шкурку можно будет уже не опасаться.

Выйдя из дома, я дошла до остановки троллейбуса, остановила маршрутку едущую до областной больницы, и вышла через триста метров, объяснив водителю, что забыла дома кошелек. Место для остановки выбрала у тихого, проходного двора и бегом, оглядываясь, перебежала на параллельную улицу с трамвайными путями.

Две остановки и я у кинотеатра.

Антон, — я заметила, что стоял он как озябший хмурый работяга, — ждал меня между колоннами у входа в кассы. Никаких здоровых лбов в окрестностях не наблюдалось, шикарный автомобиль стоял припаркованный где-то во дворах, начальник личной охраны олигарха походил на слесаря, озабоченного единственной мыслью — где бы похмелиться?!

Я прошла мимо него в кассовый зал и встала у батареи лицом к окну.

— Все привезли? — спросила, когда за спиной остановилась серая тень.

— Да, — он протянул мне авоську.

Я быстро положила ее в спортивную сумку и пожаловалась:

— Тяжелая какая.

— Здесь вся информация по Самоеду. Есть даже копии допросов его брата. Вы же просили все, все, все. — И оглянувшись, поинтересовался: — Вы газовым пистолетом и шокером пользоваться умеете?

— Пистолетом, да, муж научил. Шокер в глаза не видела.

Антон встал ко мне плечом, загородился от двух девушек, прошедших к кассам, и быстро объяснил, как пользоваться небольшой черной штуковиной с двумя усами на конце.

— Мощность выбирается при помощи этого тумблера. Следите за разметкой, шокер сильный.

— Сколько единиц достаточно, чтобы оглушить или просто обездвижить?

— Ставьте на двойку или на тройку. Пять и четыре треснут так, что без сознания свалят.

— Хорошо. О доме Кирилла, вы все узнали?

— Думаю, да. Шеф сказал, что решение переехать в этот дом, было принято три года назад. Тогда же был оформлен договор с застройщиками — строительство велось с долевым участием.

— Понятно. С больницей вопрос решили?

— Да. Поступление вашей бабушки зарегистрировано.

— Тогда последнее, Антон. Я жива до тех пор, пока Самоед не связал меня с вашим хозяином. Христом богом вас заклинаю, сидите тихо! В городе знают о гибели Кирилла?

— Пока нет.

— Сколько времени еще вы можете это скрывать?

— Не знаю, это зависит от Назара Савельевича. А сколько нужно?

— День, два. Пока Самоед на меня не выйдет. Но объявиться он, я повторяю, только в том случае если вы не засветитесь вокруг меня. В любом виде. Не подходите в дому, никакой слежки, не ищите меня…

— Я все понял, Софья Николаевна. Желаю успеха, и… берегите себя.

Он быстро провел ладонью по рукаву моей куртки, кивнул и вышел на улицу.

Насчет, поберечь себя, это он грамотно сказал. Именно этим я сейчас и занималась. Посмотрела из окна как медленно и вяло высокий парень шагает через трамвайные пути, совершенно не проверяется, глядит под ноги и, вроде бы, бубнит что-то себе под нос. Вероятно, где-то незамеченное никем прикрытие обеспечивает наше свидание.

Ловкие ребята, подумала я и, достав из кармана сотовый телефон, набрала номер Тушкоева.

— Ибрагим Асланович, добрый день еще раз, это Софья. Извините, что беспокою, но не могли бы вы ответить мне на один вопрос — у вас или у девочек, кто-нибудь спрашивал обо мне в последние день-два?

— Кто спрашивал, зачем спрашивал? — забеспокоился Душман.

— Ну, кто-нибудь, что-нибудь не спрашивал?

— А почему он должен спрашивать?!

Ох и беда с этими говорливыми и темпераментными южанами. Я набралась терпения и повторила:

— Вам звонили?

— О тебе? Нет.

— Точно? Вчера или позавчера?

— Софья, я тебе русским языком говорю! Ты русский не понимаешь?! Тебе никто не звонил, ничего не спрашивал!

— А у девочек?

— А у девочек, я не отвечаю.

— Спасибо, Ибрагим Асланович, — затараторила я.

— Э, Софья, стой, — перебил Душман. — Как там твоя бабушка? Болеет, да? Приходи, конфет, сока возьми. От меня передашь.

— Спасибо, Ибрагим Асланович. До свидания.