Оксана Обухова - Пристрелите загнанную лошадь

Вспомнила. Это имя мой бывший муж произносил с таким пиететом, словно речь шла о коронованной особе.

— Вы… его брат?

— Дошло наконец-то, — вздохнул младший Туполев. — Да, Назар Туполев мой старший брат.

Очень боясь показаться совсем уж бестолковой, я осторожненько спросила:

— И он не может быть в этом городе? — По моим смутным воспоминаниям Назару Туполеву принадлежал негласный титул «Король Города».

Судя по взгляду Кирилла, от титула «мисс бестолковость год нынешний», мне отвертеться не удалось. Но разговор о брате расправил сведенные ужасом плечи Кирилла, смутные очертания силуэта, притулившегося за ящиком с пряниками обрели почти прошедшую горделивость, и взгляд почти блеснул в ночи.

Но хватило горделивости не надолго. И я как-то сразу догадалась, что если младшего братишку не посадят, то старший брат сам ему голову оторвет. Уж это точно.

— А-а-а, без брата вы не справитесь?

— Нет. За Беллу они мне отвесят по полной программе — с КПЗ, переполненной камерой… и ни один адвокат не поможет.

В принципе за дело, я насмотрелась среди соседей буйных мужей, но, тем не менее, придала голосу сочувственность:

— А как же состояние аффекта?

— Без разницы. Они даже в постели не были.

— Подождите Кирилл, — я встала, пригладила волосы и промямлила: — Видите ли в чем дело… Дело в том, что Генрих Восьмой давно ходит к вашей жене…

— Кто?!?!

— Простите. Рыжебородый мужчина в дубленке.

— Мне послышалось, что «Генрих Восьмой».

— Не послышалось, — созналась я. — Это я так его для определенности прозвала. Видите ли, в чем дело…

— Короче.

— Короче я работаю в этой палатке полтора года, — шагая по буквам, четко отрапортовала я. — И если вам это поможет, то могу составить для предъявления в суд график визитов Генр… любовника вашей жены в ваш дом.

— Что-о-о?!?!

— О, боже, — вздохнула я. — Я работаю сутки через двое. И по режиму своей работы смогу точно установить дни визитов этого типа. Например. Я помню — Тушкоев привез коробку со шпротами (точную дату можно установить по накладным), я расставляла банки на витрине и видела, как рыжебородый мужчина с цветами входил в подъезд. Или так, — день когда у палатки подрались два бомжа (число можно проверить по милицейскому протоколу, бомжи нам витрину разбили), тоже был приемным…

Глаза и рот Кирилла приобрели очертания московских баранок:

— Ушам свом не верю, — пробормотал он. — Вы что, хотите сказать, что жена изменяет мне полтора года?!

— В общем-то, да, — смутилась я. — Если бы она была жива, то я бы ни за что не стала вмешиваться… Но раз уж такое дело… раз уж ей все равно ничем не поможешь…

За полтора года я успела свыкнуться с мыслью об изменах жены моего героя, а вот Туполев был в шоке.

— Какой я болва-а-ан!! — пропел, простонал Кирилл. — Это же, это же…

— В общем-то… да.

— Помолчите, — приказал он и, схватив бутылку «Путинки», присосался к горлышку.

Три балла по шкале Софьи Ивановой. Даже с минусом. Когда Туполев, попив водки, обтер рот рукавом пальто, к оценке были добавлены еще два жирных минуса — рядом с его локтем лежала распечатанная упаковка бумажных салфеток.

Поупражнявшись, видит бог, совершенно автоматически, с оценочной шкалой, я посмотрела в несчастные глаза обманутого мужа и тут же устыдилась — бессердечная ты девица Софья! У человека такое горе, а ты ему рейтинг высчитываешь.

— Кирилл, а вы не можете позвонить своему брату?

— Нет.

— Вы не знаете номер его телефона?

— Не знаю. Его никто не знает. Есть только адрес электронной почты.

Как все, однако, сложно у богатых, поговорить по человечески не могут. Но я целенаправленно уводила Кирилла от мыслей об измене жены и переводила разговор на брата. Хотя больше всего, мне хотелось спросить — а что собственно произошло в вашем доме? Каким образом, в присутствии огромного Генриха Восьмого вы умудрились разделаться с женой?

Но я боялась возвращать Туполева в его дом даже мысленно и поэтому сказала:

— Кирилл, через две трамвайные остановки есть круглосуточное Интернет кафе. Может быть, вам стоит поехать туда и отправить брату сообщение?

Туполев-младший мрачно покачал головой:

— У него сменился адрес. Поэтому я и вернулся. — Кирилл зябко поежился и, запустив пальцы в волосы, скорчился и застонал: — Господи, ну за что мне все это?! Как я все это не-на-ви-жу!!

Я испугалась нового приступа отчаяния, замолкла, и он совершенно сосредоточился на своих несчастьях. Рассказывая ему о Белее и Генрихе Восьмом, я надеялась что он хоть немного, хоть чуть-чуть найдет для себя оправдания, немного переориентируется, но не угадала — сделала только хуже. Не знаю, как бы вела себя я, потеряв близкого человека, но наверное точно так же, корчилась от ужаса и рвала на себе волосы.