Эндрю Никсон - Палач. Смертельное оружие I, II, III

Альфред недоверчиво сказал:

— А мама говорит, что полиция всегда жестоко обращается с черными. Это правда?

Мюрто кашлянул и посмотрел на Риггса, который ухмыльнулся и развел руками.

— Это правда? Правда? — начали галдеть дети.

Мюрто в поисках поддержки обернулся к следователю пожарного департамента.

— Может быть, мы угостим детей мороженым? — нашелся тот.

— Да-да, — обрадованно сказал Мюрто. — Вы любите мороженое?

— Конечно, любим! — весело закричали дети, хлопая в ладоши. — Ура, мороженое!

— Уведите их, — обратился Мюрто к следователю.

Дети с радостными воплями направились за угощением. Альфред тоже спрыгнул с подножки, собираясь отправиться вместе с друзьями. Мюрто подхватил его руками и посадил обратно:

— Нет-нет, ты, Альфред, пока останешься с нами. Ты хорошо разглядел того мужчину, который приходил к Дикси?

— Да, я видел его.

— Попробуй снова представить его. Закрой глаза и хорошенько подумай, какой он был.

Мальчишка откинул голову назад и несколько секунд сидел, не шевелясь. Затем он снова опустил голову и кивнул.

— Подумал?

— Да.

— Ты можешь нарисовать его?

Мальчик снова кивнул:

— Да.

Мюрто обернулся и подозвал патрульного полицейского:

— Принесите какую-нибудь ручку и бумагу. Пусть он нарисует.

Риггс скептически произнес:

— Гениальная идея! Великолепно! Сейчас он нарисует нам портрет преступника, а потом мы размножим этот портрет и по нему будем разыскивать негодяя.

Мюрто нетерпеливо отмахнулся:

— Да помолчи ты, не мешай мне.

Он подсел на корточках поближе к мальчику и продолжал расспросы:

— Скажи мне, какой он был. Черный?

Альфред отрицательно замотал головой.

— Белый?

Последовал утвердительный кивок. Мюрто обрадованно посмотрел на Риггса.

— Ага, он был белый. Высокий?

— Да.

— Такой же высокий, как я?

— Ага.

— А какие у него были волосы? Черные?

— Нет.

— Русые?

Мальчишка снова отрицательно замотал головой.

— Какие? Белые?

— Да.

— Он был блондин! Понятно!

Следствие понемногу продвигалось вперед. Риггс подошел поближе и остановился за спиной Мюрто, повернувшись к мальчишке боком. Роджер обрадованно продолжал:

— На нем были джинсы?

Мальчишка внимательно посмотрел на плечо Риггса.

— Он был разрисован.

Мюрто нс понял, что имеется в виду.

— Разрисован? Что значит разрисован?

Он повернулся к Мартину и недоуменно посмотрел на напарника.

— Разрисован… разрисован… А! На нем был рисунок? Татуировка?

Мальчишка кивнул головой и снял очки. Он долго и внимательно смотрел на руку Мартина.

— Так, значит, у него была татуировка? — обрадованно спросил Рождер. — Как у Полая в мультике?

Альфред ткнул пальцем в плечо Риггса:

— Вот такая. Я видел

На трехглавой мышце плеча Мартина была изображена потемневшая от времени цветная татуировка — пронзенный кинжалом череп и подпись под ним: «Отважное сердце».

— Ты уверен?

Мальчишка провел пальцем по татуировке Риггса:

— Да, я запомнил. Такой же кинжал.

Мюрто встал и отошел в сторону вместе с Риггсом. Тот озабоченно посмотрел на напарника.

— Роджер, эта татуировка специальных подразделений.

— Серьезно?

— Да.

Мюрто потер щеку.

— Специальные подразделения, ртутные взрыватели, ЦРУ, — ошеломленно сказал он. — В какую историю мы ввязались?

— Да, — хмуро произнес Риггс и протянул Мюрто обгоревший взрыватель. — Держи.

После пожара напарники отправились к Майклу Хансакеру. Его трехэтажный особняк стоял на высоком каменном утесе над берегом океана. Во дворе собрались несколько человек — ближайшие родственники и друзья, чтобы отметить похороны Аманды. Мюрто вошел в дом. Риггс остался во дворе. Он медленно ходил мимо деревьев, изредка поглядывая на окна третьего этажа, где Роджер разговаривал с хозяином дома. Близкие семьи Хансакеров сидели во дворе на летних стульях.

Майкл Хансакер хмуро стоял у окна, глядя на океанские волны, которые медленно катились к утесу, разбиваясь о его отвесные стены.

— Расскажи мне обо всем, — сказал Мюрто.

Он стоял недалеко от двери в большой кабинет Хансакера, скрестив руки на груди.

— О чем тебе рассказать? — нс оборачиваясь, спросил Майкл.

Мюрто раздраженно произнес:

— Кончай. Твою дочь убили не из-за того, что она занималась какой-то там порнушкой. Ее убили из-за того, чем занимаешься ты. Что, я не прав, по-твоему?

Хансакер по-прежнему не шел на откровенность.