Олег Алякринский - Я — вор в законе - Общак

Сержант держал обоих пленников на прицеле, узи. И вдруг, воспользовавшись тем, что Сержант и Варяг буквально на мгновение отвлеклись, Козлов по-кошачьи прыгнул в сторону, стремительно подполз под длинным столом, заваленным каким-то тряпьем, и. опрометью бросился к противоположному борту.

— Степа! — издал страшный крик Варяг. — Держи гада, уйдет!

Сержант, несмотря на свою грузную комплекцию, проявил поразительное проворство и стремительную реакцию опытного спецназовца. Он сделал несколько резких бросков за беглецом и, перемахнув через стол, устремился в погоню.

Козлов рванул по проходу вперед в поисках выхода. При тусклом свете забранных в сетки лампочек он заметил впереди полукруглую дверь и, надеясь найти за ней свое спасение, бросился туда что есть мочи. Добежав до двери, он стал дергать ручку. Но дверь оказалась наглухо задраена. Он в отчаянии заметался в тупике как загнанный зверь и вдруг заметил, что большой круглый находящийся рядом иллюминатор чуть приоткрыт.

Раздумывать Козлову больше не было времени. Он толкнул тяжелый стеклянный круг — и его лицо обдал порыв прохладного солоноватого воздуха и тонкий веер брызг. Иллюминатор оказался достаточно широким, чтобы он смог протиснуть в него плечи. Еще с детства, с той поры, как мальчишкой Антошка Козлов с корешами лазил по чердакам и подвалам унылых пятиэтажек-«хрущевок» в Кузьминках, он помнил золотое правило: если пролезли плечи — за ними пролезет и остальное туловище. Козлов легко подтянул длинные ноги, уперся во что-то твердое, оттолкнулся и, как тугая пробка из бутылки, выпрыгнул на свежий воздух до пояса. Высвободив руки, он ухватился за металлический выступ, подтянул ноги, и в тот самый момент, когда Сержант уже хотел поймать его за болтающиеся ступни, Антон полностью перевалился через край иллюминатора наружу… и повис на металлическом выступе.

Сержант высунул голову и, жмурясь от летящих ему в глаза брызг, заорал в сгустившуюся тьму:

— Куда ты, козел? Утонешь ведь!

Но порыв ветра и очередной всплеск океанских брызг заглушили его крик. Повернув голову влево, Сержант увидел, как беглец тщетно пытается подтянуться на руках и нащупать ногами какую-нибудь опору. Но силы уже явно покидали его. Прошло еще несколько мгновений — и он со страшным криком ужаса и отчаяния полетел в черную пасть волнующегося океана. Косая волна, величаво бегущая от борта громадного лайнера, туг же отнесла барахтающееся тело далеко в сторону, и черноволосая голова растворилась в океанской мгле, а его крик о помощи растаял в шуме волн.

— Вот блин! — тихо выругался Сержант. — Предупреждал же дурака, что мочкану, — вот и мочканул…

— Давай так, Сапрыкин… — начал разговор Варяг, когда они наконец-то добрались до его каюты. — Сейчас Степа приведет назад твоего топтуна, и мы у него наконец выясним, кто он такой и по чьему приказу действует. А ты мне, чтоб время не терять, пока расскажи, какой там у тебя главный личный пароль доступа к счетам. О чем ты только что толковал? — И для пущей важности Варяг вплотную подошел к Сапрыкину и помахал у него перед носом трофейным «тэтэшником».

— Я не зн… не знаю… Не помню… вернее… — сорвавшимся голосом ответил Сапрыкин.

— Не помнишь? Похоже, ты, Сапрыкин, воспитывался на повестях Аркадия Гайдара о героях-пионерах, — угрожающе заметил Варяг. — Но вот что я тебе скажу: я не Гайдар, и ты не юный барабанщик. Так что лучше тебе расколоться сразу. Разговор у меня с тобой будет короткий. Пойми, я не за тем тебя искал несколько месяцев, чтобы напоследок в игры с тобой играть. Вот что я тебе скажу. За то, что ты счета общака почистил, — с тебя спрос общественный. И тут я в качестве представителя общественности выступаю. Но есть у меня к тебе и личный счет. И вот за это ты лично передо мной вину несешь. И соответственно наказание от меня лично заслуживаешь. Много ты мне крови попортил, Сапрыкин. Помнишь, в прошлом ноябре меня на большом сходняке повязали да умыкнули хрен знает куда. Это ведь твоя была задумка. Из-за тебя я провел четыре месяца в каменной яме, чуть не сдох там от мороза и голода. Из-за тебя положили стольких верных людей, а теперь из-за тебя, падлы, погибла и дорогая мне женщина. И даже моя ни в чем не повинная дочка-малолетка страдала из-за тебя.

— Значит, все же отомстить хочешь? — вдруг криво усмехнулся Сапрыкин, делая неверный шаг назад. — А я думал, договоримся. К тому же код у меня. А ты со мной так разговариваешь…