— Филат, здорово! Уже есть новости?
— Да, Владислав, есть. Нехорошие новости. Шота плетет сеть против тебя. Он зарядил какого-то хмыря к тебе в гости. Жди со спины…
— А поподробнее можно? И насколько точна твоя информация? — глухо спросил Варяг.
Филат говорил обиняками, но так, чтобы смысл был понятен. Это известие Владислава хотя и не удивило, но сильно напрягло. Он ждал дальнейшего развития событий после разборки с троицей генерала Урусова, но все же не думал, что все произойдет так быстро. Значит, Урусов и Шота действуют независимо, а может быть, как раз и наоборот, в связке, подстраховывая друг друга.
— Подробностей нет, — торопливо докладывал Филат. — А насколько информация точна… Думаю, очень точна: моего информатора грохнули в тот самый момент, когда мы с ним беседовали на эту тему в лесу на окраине Москвы…
Владислав встал из-за столика и отошел в сторону, прикрыв трубочку сотового телефона ладонью.
— Значит, тебя или его вели…
— Меня вряд ли, — возразил Филат. — О том, что я в Москву намылился, узнала за час до моего отъезда только кассирша на Московском вокзале, когда я к ней за билетом пришел. Нет, вели моего информатора. И кажется, я теперь догадываюсь, почему его грохнули. Но ко мне это отношения не имеет. Он сам, бедняга, засветился… Он же про Шотины гешефты узнал, да, видно, это кому-то сильно не понравилось…
— Так, ладно, — Варяг на секунду задумался. — Вот что, Филат. Пришла пора Шоту наказать. Я тебе раньше не говорил, случая не представлялось. Сейчас скажу. Извини, «по по телефону. Такие вещи надо говорить с глазу на глаз. Я ведь знаю, ты и Михалыч большими друзьями были. Так вот, я точно знаю, что Михалыч в прошлом году не сам отошел, а ему Шота сильно в этом помог. Не сам, а с помощью одного ссучившегося гада, которого я уже покарал… Теперь черед Шотин настал. Но я тебя прошу — сам не лезь в это дело. Коли ты уже засветился в Москве, делай ноги, а это дело поручить надо москвичу… Позвони Закиру Буттаеву и скажи ему только: мол, Варяг просит разобраться с Шотой, и все. Закир поймет. — Владислав взглянул на часы. Они проговорили чуть больше минуты. Как учил Чижевский, телефонный разговор лучше заканчивать через пятьдесят семь секунд — чтобы чужие не засекли. — Ну бывай, Филат. Я тебе очень благодарен и не забуду…
Звонок Филата застал Владислава в ресторане отеля «Краун-Инн» в южном Манхэттене.
Сегодня он пригласил сюда свою новую знакомую Лену Пастернак пообедать с ним. К удивлению официанта-негра, Владислав заказал не гамбургер с салатом, как это обыкновенно делали американцы в обеденный перерыв, а по два солидных стейка с картошкой фри и бутылку французского шампанского.
Владислав убрал телефон и вернулся за столик.
— Дела? — ослепительно улыбаясь, поинтересовалась Лена. Она положила руку ему на запястье и стала игриво щекотать пальчиками его ладонь. — Ты такой серьезный, важный, господин Сергей Петрович. Не то что в койке!
И она громко, заливисто расхохоталась, обнажив ровный ряд белых зубов. — А что за дела?
Владислав внимательно посмотрел на молодую женщину и не ответил, а сам задал вопрос:
— Хочешь, сегодня вечером куда-нибудь сходим?
Она передернула плечами и отрицательно покачала головой;
— Нет, миленький. Мой же Арнольдик дома. Сегодня не могу. Послезавтра он уезжает в командировку — аж, на три недели. Вот тогда мы и гульнем. А ты меня познакомишь со своей дочкой?
— Пока нет, — строго ответил он. — Чуть попозже.
Его новая знакомая вызывала в нем противоречивые чувства. Он еще не успокоился после недавней нелепой гибели Лены Сорокиной и не мог так быстро переключиться на эту Лену. Правда, странное дело, та Лена возникала в его памяти и воображении скорее как бесплотный образ страдания и боли, в которых был повинен он — и за это он себя жестоко казнил. Эта Лена не вызывала в нем почти никакого особого душевного чувства — с самой первой их встречи она возбуждала только яростное, неодолимое, почти животное желание плотского наслаждения, которое она подарила ему в первую же ночь их близости. Та Лена была умна, смышленна, тактична, душевна… Эта Лена была обаятельная, страстная и похотливая, но при этом рассудочная и расчетливая. Она была великолепна в постели, но он вряд ли бы смог полюбить ее — так, как любил немногих женщин в своей жизни. Да и ее он интересовал скорее просто как импозантный мужчина, как великолепный любовник и, быть может, прежде всего как богатый спонсор…
Читать дальше