Юлиан Бардин - Империя страха

— Черт, — выругался он, — этого еще не хватало!

Вслед за первой проследовали еще три автомобиля, и на их бортах были аналогичные надписи — правда, уже на русском языке.

Пока Кудряшов лихорадочно размышлял, что делать, из иномарок выскочили проворные парни с огромными видеокамерами на плечах. И самое главное: прожорливые объективы принялись с невероятной быстротой снимать вооруженных пистолетами членов его группы, фиксируя все на чувствительных пленках.

Иваныч не мог поверить своим глазам; он еще не принял никакого решения, а губы шевелились помимо его воли:

— Антон, спрячь пистолет, но ни в коем случае не отпускай ребенка, я сейчас…

Лямзин хотел что-то спросить, но не успел — Чижов уже шагнул навстречу телерепортерам, призывно замахав руками и закричав:

— Сюда, сюда! Кто хочет получить эксклюзивное интервью у загнанного властями человека? Все сюда!.. — Издавая эти громогласные вопли, каскадер внимательно наблюдал за реакцией людей в темно-серых костюмах, по-прежнему стоящих около черных «Волг».

Кудряшов грязно выругался себе под нос и тут же подал короткую команду:

— Убираемся отсюда, живо!

Дисциплинированные подчиненные не заставили просить себя дважды. Разместившись в салонах служебных автомобилей, они с подчеркнутым безразличием взирали на возникший вокруг удачливой парочки шумный ажиотаж.

Первая «Волга», в которой сидел руководивший операцией полковник, вырвалась из тесноты маленького дворика; ее примеру последовала вторая машина, следуя строго в «кильватере» шефа.

Облегченно вздохнув, Иваныч утер со лба обильный, струящийся тонким ручейком пот и посмотрел на товарища.

Антон стоял, понурив голову, не обращая никакого внимания на устремленные на него юпитеры и объективы видеокамер. Мальчишку он уже давно отпустил и теперь совершенно не знал, что ему делать с массивным пистолетом «ТТ», рукоятку которого привычно сжимали слегка подрагивающие пальцы его правой руки.

А корреспонденты уже наседали вовсю, задавая самые невероятные вопросы. Они плотной стеной обступили двух усталых, грязных и замученных мужчин.

Чижов не понимал, откуда взялись эти шумные, дотошные люди, но был им благодарен за очень своевременное вмешательство. Он ясно осознавал, что нужно что-то им сказать, но что конкретно — не знал.

Ну, действительно, не пересказывать же им головокружительные события последних дней? Тем более что подтвердить свой рассказ было абсолютно нечем.

И тут сквозь толпу репортеров протолкалась Ольга; взяв Иваныча за рукав куртки, она привлекла его к себе и торопливо зашептала:

— Возьми Антона, и бегите отсюда. Я вас прикрою, вот ключи от моей «шестерки», — к словам девушка добавила два серебристых ключика и указала на стоящую в сторонке вишневую «Ладу».

Но прежде чем Чижов успел сделать хоть один шаг, она добавила:

— Маша сбежала… Когда шумиха уляжется, возвращайтесь ко мне домой — вместе все обсудим. — Увидев на лице каскадера мимолетную тень недоверия, платиновая блондинка веско добавила: — Не думаю, чтобы вас снова здесь ждали журналисты.

— Спасибо, — пробурчал Ваня и бросился к указанному автомобилю, увлекая за собой Лямзина.

Корреспонденты неотступно следовали за ними, пока не убедились окончательно, что те имеют стойкое желание улизнуть из-под телевизионных прицелов.

«Жигули» надсадно взревели мотором и резко сорвались с места, выруливая на широкую проезжую часть.

Один из микроавтобусов, в который успели вскочить его любознательные по долгу службы пассажиры, тронулся за «шестеркой». Но водитель-телевизионщик быстро убедился, что одной мощи движка будет маловато против виртуозного мастерства сидящего за баранкой «Лады» человека, и поэтому обреченно сбросил скорость, дав возможность вишневым «Жигулям» благополучно скрыться с глаз.

Артем старательно избегал смотреть на покрытое ссадинами и кровоподтеками лицо своей школьной подруги. Развалившись в кресле, он потягивал из маленькой фарфоровой чашечки крепкий бразильский кофе.

Ольга сидела напротив журналиста, приложив к ушибленному носу платок, смоченный в растворе бодяги, и тоже молча взирала на друга.

Наконец Артем решился заговорить:

— Так что все-таки произошло, можно узнать?

Вопрос прозвучал неожиданно громко, и девушка невольно вздрогнула, но ничего не сказала в ответ.

А гость продолжил:

— Ты же понимаешь, что мне придется объясняться с моими коллегами по ремеслу, — несколько раздраженно протянул он, — ведь я их сначала выдернул сюда, а потом был вынужден убедить в том, что запись нельзя использовать для эфира. Но мне-то ты можешь хоть что-нибудь объяснить?