Сергей Зверев - Морская стрелка

Филиппины не являлись для Ильи Макарова образцом демократии, свободы и процветания. Однако понять Ир Нам Гуня он мог. После ада и чистилище покажется раем.

— Я не могу вам обещать политического убежища в моей стране, — четко проговорил командир субмарины, — единственное, что я могу гарантировать абсолютно точно: доложу своему командованию о том, что вы искренне помогали нам. Надеюсь, вы и ваша семья получите жилье и достойную работу, но это не в моей компетенции.

— Я благодарен вам и за это. Так вы русские?

— Приготовьтесь к тому, что даже при лучшем исходе вы не сможете выезжать в другие страны. На этом закончим.

Ир Нам Гунь кивнул. Мол, меня все устроит. Но Илья Георгиевич уже не видел этого. Он вместе с Даргелем стоял за перегородкой.

— Я понимаю, что это авантюра, — шептал командир, — мы находимся в критической ситуации и, по большому счету, должны думать только о своем спасении. Никто не ставил перед нами задачи захватить и доставить в Россию контейнеры с северокорейской документацией по ракетной программе. Но есть шанс сделать это, — глаза Ильи Георгиевича азартно блестели.

Ох как Даргель не любил этого блеска. Вся его сущность педанта противилась авантюре. Хотя он и понимал, что Макаров может просто отдать приказ, взяв всю ответственность на себя.

— Даже не знаю.

— Вице-адмирал Столетов одобрил бы это решение, — Илья Георгиевич смотрел старпому в глаза.

Это было как в детской игре «гляделки». Кто первый моргнул, тот и проиграл. Даргель ощущал сухость в глазах, веки дергались. Но пока он еще держался. А вот командир смотрел спокойно. Казалось, брось ему сейчас в глаза песок, и ничего не произойдет — взгляд останется по-прежнему спокойным. Старпом непроизвольно моргнул.

— Значит, так, — тут же произнес Макаров, — вы, товарищ капитан третьего ранга, остаетесь на борту боевого корабля для защиты его от мародеров. А я и еще пять членов экипажа отправляемся для эвакуации северокорейских контейнеров. Все ясно?

— Так точно, товарищ командир.

— А если так, передаю вам командование «Адмиралом Макаровым», — официально объявил Илья Георгиевич и добавил уже миролюбиво: — Мы должны успеть, иначе грош нам цена в базарный день.

Возле выброшенного на скалы северокорейского судна стоял добитый армейский вездеход-амфибия. В нем сидела пара мародеров. Мужчины постоянно осматривались по сторонам, приникали к окулярам бинокля. Главарь строго-настрого приказал им оставаться на месте и следить за обстановкой вокруг судна «Слава героям». А в случае возникновения опасности — тут же дать предупредительную короткую очередь в воздух.

Сам же главарь с пятью своими людьми и иранцем находились внутри полуразрушенного судна. Крепкие мародеры, готовые несколько часов назад убить иранца, двигали теперь контейнеры, необходимые Хасану Рухани. И в этом не было ничего удивительного, ведь командир иранской субмарины пообещал им большие деньги, если они перевезут и спрячут в своих тайниках груз с северокорейского судна. Вот и не жалели мародеры сил.

— Смотри мне, — предупреждал иранца главарь «охотников за черепами», — если обманешь…

— Это не в моих интересах, — отвечал ему Хасан Рухани.

Как и любого бандита, грабителя, главаря мародеров всегда интересовало то, что находилось за закрытой дверью. Контейнеры сразу привлекли его внимание. Особенно те, что были с кодовыми замками. Ведь, как правило, такую защиту ставят в том случае, если хотят уберечь что-то ценное.

— Что в них находится? — сверля взглядом иранца, спросил главарь «охотников за черепами».

— Правительственные бумаги, — небрежно махнул рукой Рухани. — Все равно они для тебя никакой ценности не имеют. Тебе же важны деньги?

Действительно, главаря мародеров интересовала наличность. Завладей он этими бумагами, и единственное, что он сможет потом с ними сделать, — сжечь на костре. Но он не знал главного — помимо документации, в контейнерах находились и обогащенный плутоний, и образцы других материалов для изготовления ядерного оружия. Об этом Хасан Рухани решил умолчать.

Интерес главаря «охотников за черепами» к содержимому контейнеров с каждым разом возрастал. Но пока он сдерживал себя, выжидал, продолжая сыпать вопросами. Однако иранец продолжал уверять того, что ничего ценного внутри контейнеров нет.

Илья Георгиевич лежал на земле, укрывшись за густыми зарослями. Чуть поодаль, у высокой пальмы, залегли папуасы и референт. Внизу, среди болотной жижи и поваленных деревьев, возвышалось на скальном выступе научно-исследовательское судно.