Сергей Зверев - Тельняшка – наш бронежилет

Однако внутри здания царила напряженная тишина.

Маккейн был крайне встревожен и озабочен. Причин для этого было предостаточно.

Во-первых, снова бесследно исчез Ланкастер. Отправляя Ланкастера на задание, Маккейн понимал, что определенная доля риска имелась. Одним из препятствий для выполнения важного задания была плохая погода, шторм, набиравший силу. Маккейн понимал, что в этих условиях слабенький легкий мотодельтаплан мог в любое мгновение под порывом ветра упасть или в море, или на палубу сухогруза. Хорошо если в результате падения Ланкастер оставался живым, а если нет…

Но в любом случае судьба Ланкастера в конце концов не сильно волновала Маккейна, гораздо больше его тревожил груз, находящийся в кейсе.

Прохаживаясь взад-вперед перед включенным телевизором, Маккейн с волнением и тревогой слушал и заодно наблюдал за событиями в море, передаваемыми в онлайновом режиме с борта крейсера международных сил по обеспечению безопасности судоходства.

Видел Маккейн, как на шлюпке к борту сухогруза поплыли специалисты по мониторингу радиоактивности и, естественно, журналисты, увешанные фотоаппаратами и телекамерами. Видел Маккейн, как рыскали по всему сухогрузу журналисты и специалисты, а затем возвращались на борт крейсера все на той же шлюпке.

Все это время недалеко от сухогруза маячило российское ремонтное судно. Маккейн понимал хитрый замысел русских — никак пока не вмешиваться в события до полного выяснения всех обстоятельств как захвата сухогруза пиратами, так и последующего крушения. Русские как бы предоставили журналистам полное право расхлебывать ими же заваренную кашу… Скандал, все время надуваемый и раздуваемый прессой, должен был чем-то закончиться.

Но где находился Ланкастер? Судя по всему, его на борту сухогруза не было.

Этот вопрос интересовал Маккейна. Волновала его и судьба двух бочек с радиоактивными веществами. Маккейн хорошо был осведомлен о том, что радиоактивные вещества для временной безопасности окружены толстой свинцовой оболочкой, задерживающей смертельные дозы радиации, каждая бочка была весом более трехсот килограммов. Одному человеку с ней никак не управиться, и если после взрывов контейнеров от бочек нигде ничего не осталось, то получается, что они просто бесследно испарились, не оставив после себя никакой радиации…

Видел Маккейн, как с борта крейсера была отправлена шлюпка с пострадавшими моряками.

Но настоящим шоком для Маккейна был факт появления Ланкастера перед журналистами на борту крейсера.

Увидев на экране телевизора Ланкастера, Маккейн похолодел. Это был конец. Не только бесславный конец грандиозной операции, но и бесславный конец его, Маккейна, карьеры.

Широко открытыми глазами, наполненными ужасом, Маккейн смотрел на экран телевизора. Маккейн ждал первого интервью Ланкастера. Он должен был раскрыть перед журналистами все карты.

Но, как это часто бывает, реальная жизнь преподнесла Маккейну свои неожиданные уроки.

С удивлением Маккейн слушал слова Ланкастера о невероятных событиях. Внимательно глядя в видеокамеры журналистов, Ланкастер говорил то, во что Маккейн никак не мог поверить, но во что полностью поверили тележурналисты:

— Как ученый известного всем фонда Торота, я также обеспокоен судьбой загадочного груза, находящегося на сухогрузе «Михаил Шолохов». Естественно, что, как и многие, я неоднократно слышал и даже читал в газетах информацию о возможном нахождении на борту сухогруза радиоактивных веществ. Тем более меня интересовала обстановка на судне после загадочных взрывов.

Но у меня имелся свой взгляд на судьбу груза. Если у всех вас интерес к грузу был связан с радиоактивностью, то я хорошо понимал, что характер загадочного груза мог быть совершенно иным. Как специалист фонда Торота, как ученый, занятый исследованием распространения среди африканского населения различных заболеваний, я предположил, что груз мог иметь химическое или, даже страшно представить, бактериологическое происхождение. Об этом почему-то никто не задумывается и не задумывался.

Глядя на спокойное лицо Ланкастера, слушая его ровный уверенный голос, Маккейн не верил своим глазам. Судя по всему, Ланкастер ловко заметал следы. Он спасал не только свою задницу, но и задницу Маккейна.

— На свой страх и риск я должен был проверить экологическую обстановку вокруг сухогруза. Вероятность химического или бактериального заражения после взрывов была огромна. Для примера я должен вам сообщить, что и по нынешний день непонятна природа появления в Африке СПИДа, некоторые факты свидетельствуют, что СПИД — результат новейших биологических разработок, по непонятной причине вышедших из-под контроля. Случайность это или закономерность — вопрос остается открытым. Я предположил, что нечто похожее могло произойти и сейчас на борту сухогруза «Михаил Шолохов». Поэтому, как вы все понимаете, для меня вопрос изучения экологической обстановки, подчеркну, не радиационной, а экологической, был вопросом жизни и смерти.