Сергей Зверев - Крестовый перевал

Я частенько посматриваю на профиль ее лица, на роскошную грудь. Красивых женщин на свете много, но Серафима — особенная, и она это знает. Грациозная, сексуальная, манерами и жестами похожая на сытую пантеру. Беспорядок темных волос и простенький летний наряд нисколько ее не портят. Наоборот — внешний вид этой знающей себе цену женщины даст фору любым стильным макияжам и платьям от кутюр.

Прогулка заканчивается поздним вечером. Мы возвращаемся к дому Серафимы, когда небо окончательно темнеет, жара спадает, а узкие улочки наполняются людьми. Я готов продлить общение до поздней ночи, но она торопится домой, ссылаясь на неотложные дела.

Миновав мрачную арку, подходим к двери подъезда. Серафима останавливается, подает руку.

Беру ее ладошку и тяну в подъезд:

— Я должен проводить тебя до квартиры.

До третьего этажа поднимаемся пешком.

Проходя мимо окна в подъезде, обращаю внимание на две одинокие фигуры, быстрым шагом пересекающие двор. На секунду притормаживаю, всматриваюсь… Не с этими ли орлами довелось столкнуться в арке, прежде чем меня окликнула Серафима? Очень похожи. И чего они здесь отираются весь вечер?…

У двери квартиры останавливаемся, молчим. Расставаться не хочется — ни мне, ни ей. Этажом выше в разгаре разудалая пьянка с музыкой, топотом и криками.

Смотрю на слабо освещенный потолок. Такое ощущение, будто он содрогается и стряхивает с себя побелку.

— Весело тут у вас.

Она тихо смеется:

— Ты же знаешь — самые тихие соседи всегда обитают снизу.

— Точно.

Девушка прячет взгляд и роется в сумочке в поисках ключей…

Тихо щелкает замок. Она толкает дверь и переступает через порог. Задержавшись на мгновение в темном проеме, оборачивается и молча кивает на прощание.

Дверь глухо закрывается, обозначая границу между нашими мирами. Я не спешу спускаться вниз. Пару минут стою на площадке, курю.

И слушаю, как Серафима плачет в прихожей…

Я ее отлично понимаю. Они с Андреем любили друг друга больше жизни, и у них, несомненно, получилась бы отличная семья: крепкая, дружная, счастливая.

Не сложилось. Вместо свадьбы — такое известие и сбивчивые рассказы сослуживцев: операция на перевале, затяжной бой с многочисленной бандой, сход лавины… И никаких следов, несмотря на долгие поиски спасателей. Все погибшие найдены и подняты из ущелья. А трое канули в неизвестность: капитан Ткач, сержант Дёмин и рядовой Синица.

Признаюсь, Серафима мне очень нравится.

Правда, «доброжелатели» тут же оглушат язвительным шипением. А как же холостяцкие убеждения с незыблемым принципом независимости? И куда же подевался твой здоровый цинизм, презирающий всю эту любовь-морковь, придуманную евреями, чтобы денег не платить? И что с продвинутой теорией о том, что быть клиентом элитного борделя во сто крат приятнее и выгоднее, чем содержать жену?…

На самом деле все просто. Истина заключается в почтительной дистанции между мной и Серафимой, по-прежнему носящей статус «невесты лучшего друга». Поэтому симпатия и прочие сентиментальные сопли имеют место быть на расстоянии в несколько широких шагов. Я впервые обнаружил, что по-доброму завидую Андрюхе за пару лет до его исчезновения. И завидую до сих пор. Увы, но в моей жизни таких женщин, к огромному сожалению, не было.

Серафима тоже относится ко мне по-особенному: всегда с радостью соглашается на встречу, когда я наведываюсь в родной город; безупречно добра и приветлива; искренне грустит, провожая меня из отпуска в обратную дорогу.

Тем не менее мы — всего лишь хорошие друзья.

Возможно, кто-то посчитает это излишней принципиальностью или простой глупостью. Но мы с ней именно такие. Такие, вследствие того, что меня с Андреем связывала НАСТОЯЩАЯ ДРУЖБА, а ее — НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ.

Нам с Серафимой не хватает друг друга — и оба это чувствуем. Но останемся только друзьями до тех пор, пока не получим исчерпывающих доказательств того, что хранить верность больше некому.

Есть и еще одна проблема. Правда, несоизмеримо меньшего масштаба, чем вышеописанная. Однажды — год или два назад, я случайно услышал несколько фраз из разговора Дарьи Семеновны с Серафимой. Помнится, я дымил у открытой балконной двери, а женщины колдовали на кухне — готовились поминать Андрея. Помешивая что-то на скворчащей сковородке, тетя Даша полюбопытствовала:

— Замуж-то, голубушка, не надумала?

— За кого? — опешила девушка.

— Как за кого? Неужто достойных мужчин нету? Вон погляди-ка на Павла. Чем он тебе не гож?