Сергей Зверев - Предельные полномочия

По словам рабочих, праздник называется «карнавал черных и белых». Проводить его начали еще в 1607 году, когда африканские рабы, жившие в Квесто и на окрестных плантациях, подняли восстание и потребовали, чтобы им выделили, как и белым, день для отдыха. Рабы выступали очень сплоченно, кроме того, их поддержали индейцы племени чибча, и белые пошли на уступки. Король Испании утвердил день для отдыха рабов 5 февраля. В день, когда была объявлена эта новость, чернокожее население высыпало на улицы города. Люди плясали под африканскую музыку и раскрасили все белые стены домов в черный цвет.

С тех пор это событие отмечается каждый год. Богачи, увидев в этом повод для праздника, стали привлекать к нему высшие слои общества. Особенно много усилий для этого приложила семья плантаторов Кастаньеда. Они многое сделали для превращения карнавала в массовый праздник с использованием масок и карнавальных костюмов. Эта семья и стала одним из героев карнавала.

Как рассказал Мануэль, карнавал идет уже несколько дней. Он начался еще 1 февраля. В этот день в Квесто прибыли комические персонажи — участники карнавала, одетые в костюмы XIX века и изображающие семью Кастаньеда. Получилось целое шествие семьи колонизаторов, путешествующих со всеми чадами и домочадцами через всю страну и всячески привлекающих внимание. Не обошлось и без «дам легкого поведения», которых играли переодетые мужчины, «пьяного священника», беременной невесты и других комических персонажей. В этот же день прошел так называемый «День Воды». Участники карнавала обливали водой ничего не подозревающих прохожих.

На другой день состоялся «Карнавалито» — детский карнавал. Тысячи детей от 6 до 14 лет, имитируя взрослых, вышли на улицы в карнавальных костюмах и представили городу шествие карнавальных повозок «карросас» детских размеров, изготовленных самими детьми.

3 февраля отмечался «День Черных». В этот день жители города, вспоминая африканских рабов, красили лица в черный цвет и выходи на улицы подурачиться. Ни один прохожий не мог спастись от того, чтобы не быть измазанным. Предусмотрительные горожане в этот день заранее надели одежду, которую не жалко выбросить.

— Понимаете, все мажут друг друга краской, и на одежду тоже попадает, — весело блестя глазами, рассказывал Мануэль. — Но никто не обижается! Никогда нет драк. Хотя вообще-то про нас, андианцев, говорят, что мы народ вспыльчивый, чуть что — хватаемся за ножи, и в этом есть доля правды. Но во время карнавала — никаких обид. Здорово, правда?

— Но ведь наверняка это все не «всухую» делается? — поинтересовался Малышев. — Порцию текилы на грудь люди ведь принимают?

— У нас не пьют текилу, — покачал головой Родригес. — Текила — это в Мексике, да и то сами мексиканцы не могут ее себе позволить — слишком дорого. У нас пьют анисовую водку, иногда смешивают ее с фруктовым соком, получается замечательный напиток hervido. Вы его обязательно попробуете — я угощу. Да, люди выпивают, но пьяных нет. Так уж принято!

— А сегодня что было? — спросил Луценко. — И что завтра?

— Сегодня весь день шли концерты, — объяснил Мануэль. — Люди целый год готовили разные номера: кто песни, кто танцы. Некоторые в этот день становятся акробатами, другие — жонглерами. Прямо на улицах устраиваются театры, в которых разыгрывают сценки. Да что рассказывать — вы сами увидите! А завтра — главный день. Называется «День Белых». На этот раз все красят друг друга уже не в черный, а в белый цвет.

— Полное равноправие, значит, — заключил Русанов. — А чем красят — опять краской?

— Нет, завтра не красят, — покачал головой Родригес. — Завтра всех тальком посыпать будут. Целые облака талька, аж дышать трудно! Все будут посыпать друг друга тальком и обливать пеной. А еще завтра…

Мануэль не договорил: автобус дернулся и замер посреди дороги. Взглянув вперед, энергетики увидели, что джип с солдатами, ехавший перед автобусом, тоже остановился. Солдаты немедленно выскочили и залегли, уставив стволы автоматов в сторону окружавшего дорогу горного леса. А один из них осторожно направился вперед и склонился над каким-то камешком, лежавшим посредине дороги.

Несколько минут он изучал этот предмет, потом разгреб вокруг него песок, что-то потрогал… Когда этот человек поднялся, лицо его выражало облегчение. Он что-то прокричал своим товарищам, и солдаты снова уселись в джип. Движение возобновилось.

— Сапер, который следит за дорогой, решил, что там мина, — объяснил случившееся Мануэль. — Но ему просто показалось.