Юрий Комарницкий - Возвращение на Подолье

Филипп делает пренебрежительную мину.

— Чего там кататься, я не маленький. Пошли лучше в "МакДональдс".

Они берут Филиппа под руки и спускаются в метро.

У "МакДональдса" уродливая картина: очередь-змея тянется до Тверской.

— Нет, это не для меня, — говорит Василий Стелле и Филиппу. — Стойте здесь, вскоре я вам махну рукой.

Стадо, стремящееся к кормушке, везде одинаково. Впрочем, в зоне к кормушке ломятся, в основном, волки. Овцы же покорно стоят в сторонке, неподалеку от обиженных.

Василий подходит к заграждению, уверенно берет выхоленного молодого бонвивана за руку.

— Молодой человек, здравствуйте! Извините, это ваша девушка?

Услышав утвердительный ответ, он продолжает:

— Молодые люди, как вы относитесь к детям?

Они недоуменно переглядываются, смущенно улыбаются.

— Мой шестилетний сын живет в далеком Казахстане. Целый год он мечтал о "МакДональдсе", но буквально через два часа мы улетаем из Москвы. Сделайте доброе дело, пристройте нас к себе.

— О чем речь, пожалуйста. Где ваш сын?

Они в сверкающем зале. Филипп ликует. Стелла иронично смотрит на Василия.

— Стелла, не было никакого насилия, все по-хорошему.

Гамбургеры, хрустящий картофель, фанту, клубничное мороженое Филипп уничтожает с удивительной быстротой.

— Ты что же, дома его не кормишь?

— Почему? Кормлю, но в этом человеке еще сидит здоровенный вечно голодный мужлан. Представляешь? И не полнеет.

— Ну, тогда это не обжорство. Кем был его отец?

Она чмыхает и кончиком пальца притрагивается к его носу.

— Ты хочешь сказать это гены.

— Вполне возможно.

— Не думаю, что его отец был одним из трех толстяков.

— Ну, тогда все ясно, — смеется Василий. — Свежий воздух и хорошее общество.

Наконец с "МакДональдсом” покончено. Они выходят на улицу.

Несмотря на огромное количество поглощенной пищи, Филипп резвится словно молодой жеребенок.

— А теперь куда? — спрашивает Василия Стелла. — До вечера еще далеко.

— Поехали на Старый Арбат. Филиппу не помешает километровый марш-бросок.

На Арбате всегда интересно. Что-то здесь есть неуловимое и привязчивое, заставляющее возвращаться еще и еще.

— Волна демократии схлынула, — говорит Стелла. — Года два тому здесь был Вавилон. От поэтов до коробейников, от художников и музыкантов до шпагоглотателей и юродивых.

— А теперь куда они подевались? — спрашивает Василий.

— Никуда не подевались, Васек, стоит кому-либо вновь развернуть деятельность, менты так отметелят дубинками, мать родная не узнает.

Шестилетний Филипп уникальный ребенок. Его память столь же феноменальна, как аппетит.

— Мам, а вот “Риони”… Помнишь, с дядей Сашей мы здесь ели шашлык. Хочу шашлык!

Стелла пытается его вразумить.

— Сошел с ума, животик разболится.

— Не разболится. Васек, — тянет Василия за руку, — пошли на шашлык.

Запах настоящей пищи возбуждает аппетит. Они съедают по шашлыку, запивая белым вином. “Черт побери, от такого запаха любой карлаговский зэк вмиг потеряет сознание.”

Они выходят на свежий воздух. Теперь он уже по-настоящему необходим.

— Стелла, как твой малый, доволен?

Она прижимается к его плечу.

— Очень, Васек, в тебе он чувствует настоящего мужчину.

— А что, их ему не хватает, настоящих мужчин? — непроизвольно съехидничал он.

— Когда много, значит нет никого, — спокойно реагирует она. — А вообще-то, не говори, Васек, пошлостей.

Он извиняется и примирительно целует ее в ухо. Она мгновенно воспламеняется, он смотрит на часы.

У Филиппа слипаются глаза. Вихрь потраченных и полученных каллорий утих. Он хочет спать.

— Нам бы тоже не помешало вздремнуть, — говорит Василий. — Куда поедем?

— Только не в гостиницу. Если администратор часто отмечается с клиентами, кого-нибудь из персонала обязательно жаба задавит. Подумают, гребет валюту лопатой.

Она вот-вот что-то предложит, напряженно на него смотрит. Он вспоминает заповедь Чейза: “Мужчина должен быть терпеливым”.

— Махнем к моей подруге, — Стелла вытаскивает из своей сумочки замысловатый брелок. — Вот уж кому везет. Уехала с Конюховым в Амазонию охотиться на крокодилов.

Василий удивился. Этот сопляк когда-то чуть не деградировал в комсомольских тусовках, затем пытался издавать книги…

— Ты не шутишь? Она действительно с Конюховым?

— Точно, он теперь продает бензин. Не курит, не пьет, но гоняется за каждой юбкой.

Подруга Стеллы фотомодель. Двухкомнатная квартира набита журналами. Буквально на каждой плоскости разбросаны фотографии с ликом хозяйки.