Сергей Зверев - Гаити вздрогнет еще раз!

— Для этого есть два способа, — снисходительно пояснил Мануэль. — Самый надежный — это деньги. Но их у нас нет. Тогда остается второй надежный способ — оружие… Оно у нас есть.

— Так это же грабеж, мародерство! — попробовал возмутиться Локис, но тут же умолк, поняв, что поддержки от своих бойцов не получит. В их положении думать о таких чистоплюйских тонкостях было не только глупо, но и опасно. — Ну а чего мы тогда расселись? — делано удивился Володя. — Всем подъем и на лыжи…

Глядя на то, как тяжело поднимается кубинец, Володя неожиданно осознал: несмотря на то что Санчес старался держаться бодрячком, темп, который взяли российские десантники, он переносил с трудом. «Ничего, — подыскивая себе оправдание, подумал Локис, — взялся за гуж, не говори, что не дюж. Выдержит…»

Спустя полчаса разведчики и в самом деле вышли к деревеньке, хотя назвать ее таковой можно было с большим натягом. На самом краю песчаного обрыва были выстроены в ряд пять приземистых лачуг. По всей видимости, живущие в них люди меньше всего беспокоились о бытовых удобствах, предпочитая спартанские условия жизни. Хотя неподалеку от берега Владимир заметил два неплохих, и по всей видимости дорогих, катера.

Несколько минут залегшие в десятке метров от лачуг десантники внимательно наблюдали за хижинами рыбаков. Но ничего не происходило. Нигде не мелькал свет, по так называемой улице никто не ходил. Даже собак не было видно.

Локис подозрительно покосился на лежащего рядом с ним кубинца.

— А ты уверен, что здесь кто-нибудь живет? — спросил он шепотом.

— Катера видел, амиго? — ответил тот вопросом. — Значит, на берегу кто-то есть. Хотя эта безлюдность мне тоже не нравится…

— Нам надо торопиться, Мануэль, — сказал Володя, — стрельба на дороге давно прекратилась. Я опасаюсь, они уже разобрались, что к чему, и теперь начнут искать нас. Да и рассветать скоро начнет.

Кортеги ничего не ответил, думая о чем-то своем.

Об этом поселении кубинец знал немного. Но тех сведений, которые у него имелись, было вполне достаточно, чтобы опасаться определенных осложнений. Контрабандисты — народ непредсказуемый и скрытный. К тому же они наверняка слышали взрыв и последующую стрельбу. Так что легко можно предположить, что они перебрались на свои суда для безопасности. На катерах спрятавшихся людей в случае чего значительно труднее застать врасплох, да и убежать от незваных гостей проще.

— Так что будем делать? — повторил свой вопрос Локис. — Время-то идет…

— Можно попытаться обыскать лачуги, — задумчиво ответил Кортеги, — но только без шума. Я подозреваю, что рыбаки перебрались на суда.

— Что значит без шума? — от возмущения Володя даже привстал на локте. — У нас всего три ствола! А если эти ваши рыбаки вооружены? Тогда что?

— Ничего, — спокойно отозвался кубинец. — У них нет огнестрельного оружия, только холодное. Контрабанда — это одна из составляющих гаитянской экономики, за нее почти не наказывают. Поэтому контрабандисты предпочитают не связываться с тем оружием, за которое можно схлопотать тюремный срок. На Гаити тюрьмы ужасно грязные, вонючие, кишащие насекомыми и крысами. Да и кормят в них так, что проще умереть с голоду, чем есть то, что там предлагают…

Локис с сомнением покачал головой. Затем, повернувшись к лежащему справа от него Круглову, тихо приказал:

— Передай по цепи: по моей команде «захват», слева по одному, начинаем зачистку хижин. Не шуметь. Действовать аккуратно. Если кого-то обнаружите, не убивать, только обездвиживать.

Выждав минут пять-шесть, он хлопнул по плечу Кортеги.

— Захват! — прошипел он.

Кубинец в несколько прыжков преодолел расстояние до первой лачуги и скрылся в ней. Вторым пошел сам Локис, почти в точности копируя действия Кортеги. Оказавшись перед хлипенькой дверью, он изо всех сил ударил по ней ногой и с автоматом на изготовку шагнул в темноту. С его стороны это было весьма опрометчиво. Несмотря на заверения Санчеса, что у рыбаков и контрабандистов нет огнестрельного оружия, Володя рисковал схлопотать удар ножом в живот. Эта вероятность была тем более высока, что внутри хижины была кромешная темнота.

Несколько секунд понадобилось Владимиру, чтобы глаза хоть немного освоились с ней. Но и тому, кто спал на лежанке, требовалось время, чтобы понять, что происходит и кто тот человек, который столь бесцеремонно нарушил его сон. Правда, у «рыбака» было одно существенное преимущество — черный цвет кожи…