Сергей Зверев: Гаити вздрогнет еще раз!

— Ма… — Володя мягко обнял мать сзади за плечи, отвлекая от неприятных воспоминаний, — ну что ты так волнуешься? У меня самая скучная и мирная служба. Ты думаешь, чем я занимаюсь на полигоне? Ем да сплю целыми днями. Даже не интересно. Того и гляди, пузо через ремень переваливаться начнет…

— Я заметила, как ты там ешь, — ворчливо ответила мать. — Приезжаешь тощим, как оглобля, и первым делом за стол садишься.

— Это потому, что я в командировках всегда по твоей стряпне скучаю.

— Ох, и подлиза ты у меня, Вовка! — улыбнулась Анна Тимофеевна и осторожно освободилась от его объятий. — Пусти, а то котлеты сгорят…

Володя убрал руки и вернулся к столу. Если бы мать в этот момент оглянулась, она была бы поражена, с какой тоской, любовью и грустью смотрел на нее сын.

— Продолжаются работы по ликвидации последствий землетрясения на Гаити, — раздался голос диктора из стоящего на стойке телевизора, — которое практически уничтожило все города и поселения западной части острова. Напомним, что землетрясение произошло днем, шестнадцатого января этого года. На остров продолжает прибывать строительная, ремонтная и спасательная техника, предназначенная для разбора многочисленных завалов, под которыми оказались жители. Кроме того, на Гаити приходит гуманитарная помощь из всех стран, в том числе и из России. В основном это продукты питания, теплые вещи, временные палатки — словом, все то, что так необходимо сейчас пострадавшим от стихийного бедствия. Большинство жителей до сих пор боятся возвращаться в свои жилища, опасаясь повтора подземных толчков. Спасатели занимаются разбором завалов и поиском живых. Специалисты пытаются наладить подачу электроснабжения в крупных городах. Медики оказывают помощь пострадавшим прямо под открытым небом, в развернутых полевых госпиталях. Министр ЧС России Сергей Шойгу на вчерашнем брифинге заявил, что российские спасатели также готовятся оказать помощь пострадавшим. Уже сформировано несколько поисково-спасательных отрядов, которые в скором времени прибудут на остров…

— Да, хорошо их там тряхануло, — проговорил Локис, отставляя в сторону пустую тарелку. — Считай, от этого островка ни фига и не осталось…

— Интересно, а наши-то зачем туда летят? — больше для того, чтобы поддержать разговор, а точнее, перевести его в другое русло спросила Анна Тимофеевна, мельком бросив взгляд на экран. — У нас, что ли, катастроф меньше?

— Это, мам, политика, — внушительно ответил Володя. — Вот, дескать, какая у нас замечательно-преуспевающая и богатая страна, мы даже можем себе позволить оказывать помощь другим, недоразвитым странам… Да и потом, надо же куда-то девать скопившиеся на военных складах стратегические запасы консервов и прочего барахла, у которого давно закончились все сроки годности. Выкинуть, как говорится, жалко, а самим есть уже нельзя, отравиться можно. А тут такая шикарная возможность освободить складские помещения, заработать денежку, а заодно на весь мир прослыть щедрым и добрым другом, всегда готовым прийти на помощь. Но прежде всего, эти катастрофы — отличный, а главное бесплатный, полигон для проверки и отработки навыков, приобретенных нашими доблестными спасателями.

— Болтаешь невесть что, — укоризненно покачала головой мать. — С чего ты взял, что наша страна продает за границу тухлые консервы?

— Я не говорил, что они тухлые, — замотал головой Володя, — очень даже приличные и вкусные консервы, если не считать того, что их сделали лет сорок назад и поэтому они подлежат утилизации. Для этого есть два способа: первый — сжечь, а второй — подарить в качестве гуманитарной помощи тем, кто в ней нуждается. И этот второй способ утилизации всегда предпочтительней первого. Ты что, мам, думаешь, американцы в ту же Гаити одну только свежатину посылают? Сильно в этом сомневаюсь…

Анна Тимофеевна ничего не ответила. Она молча наложила в тарелку картошки-пюре, положила сбоку две котлеты и поставила перед сыном. О том, кто и какие продукты отправляет терпящим бедствие странам, ее в этот момент интересовало меньше всего, поэтому рассуждения сына она слушала невнимательно, думая о чем-то своем. Что-то подсказывало ей, что Володя опять собирается в командировку на полигон.

Накануне он пришел со службы раньше обычного и, широко улыбаясь, бодро заявил прямо с порога:

— Радуйся, мам, я завтра целый день выходной!

Женщина и в самом деле сначала обрадовалась. В последнее время, после того как сын поступил на контрактную службу, они стали видеться очень редко. Но потом быстро вспомнила, что, как правило, такие вот «выходные», ни с того ни с сего, посреди недели всегда предшествовали Володиным командировкам. Однако открыто спросить об этом у сына она стеснялась, хотя этот вопрос давно уже вертелся у нее на языке.