Александр Афанасьев - Братишки

– Афганцы тоже разные бывают. Ты ничего там не заметил?

Низенький задумался.

– Было что-то… чувство неприятное, как будто бы следят.

– Чувство – это хорошо.

– Я серьезно, Виктор Павлович.

– Пишешь?

– Нет, конечно. Как вы…

Человек на переднем сиденье сухо сказал:

– Шучу. Главное – исполнитель по-прежнему у нас. А вот доказы – доказов мы лишились. Съемок у нас больше нет – с концами. Да и… шустрика нашего не мешает все же… проверить окончательно. Заодно и базу восстановить, а?

– Как?

– Проверить – есть только один способ.

– Какой?

– Как блатные проверяют. Повязать кровью.

Низенький эсбэушник потер подбородок.

– Можно, конечно. Но если он и в самом деле подставной – какая им разница от одного убитого хохла.

– А от МВД?

– Виктор Палыч… вы чего? Война же будет.

Один из организаторов, из высшего уровня заговорщиков, отставной кагэбэшный подполковник, отправленный из органов в связи с декоммунизацией, заговорил собранно и зло, с дребезжащим от ненависти голосом:

– Нет, это вы у себя в Большом доме охренели, Дима, от безнаказанности. Жора ни хрена не сделал, организовал все фигово, нас подставил под молотки, запорол все, засветился и нас чуть не засветил, а ты его живым оставлять хочешь?

– Он из центрального аппарата. Если его убьют здесь, в моей зоне ответственности…

– Так замочи его не здесь! На дороге замочи! Или там – в Киеве. Но он – уже мясо. Гнилое мясо. А знаешь, что с мясом делают?

…

– Запаивают в банки и сверху пишут: говядина.

Полковник опустил окно машины и плюнул на дорогу.

– Короче, решай вопрос. Это приказ.

…

– Останови здесь. Заодно и… шустрого подвяжешь. Терминатора нашего. Москали прислали киллера, он сначала подполковника МВД завалил, потом и Папу. Киевский терминатор. Звучит как, а…

Машина замигала поворотником.

Так и не понял, что произошло. А понимать надо – если хочешь выжить.

Из Днепра меня вывезли в Киев. Было так: сначала отвезли на квартиру в Днепропетровске, типичную, кстати, конспиративку, но почти сразу же оттуда забрали. Меня и Бандеру раздельно. Рванули, как я понял, в Киев – на трех машинах, в том числе и на моей. Судя по манерам, я понял – это уже не менты, как те, кто организовал провально-идиотскую «подготовку» в России. Это круче будет.

Контора…

И вроде бы мы уже разные государства, но Контора все же одна. Общая…

Одна на всех.

Вывезли на какую-то то ли дачу, то ли пансионат – и вот тут-то режим ужесточили, немного, но ужесточили. Комната без окон, стальная дверь, запирающаяся на ключ, – похоже было на какой-то следственный изолятор для важных персон. Ну и допросы. Два следователя, меняются по очереди. Методика простая – один и тот же вопрос задается два, пять, десять раз в различных вариациях. Ответы сравниваются, и выявляется замаскированная ложь. Для того чтобы выдержать такой допрос, надо иметь специальную подготовку.

У меня ее не было, поэтому я принял решение – как можно ближе к правде. Правду тоже можно преподнести очень по-разному.

Чем интересовались? А всем. Что произошло в Восточном Донбассе, как себя вели мои охранники. Часто повторялся вопрос, не работаю ли я на ФСБ.

А через два дня появился еще один допрашивающий, третий. Тот самый, низенький, плотный – только одет он был намного лучше и на работягу уже не был похож. И вот с ним разговор наш с самого начала пошел совсем по-другому.

– Вы понимаете, что мы вам не доверяем? – в лоб спросил он.

Я смотрел на него… и видел человека уже нового поколения. Знаете, чем отличается старое поколение от нового? Старое выполняет приказы. Сверху донизу. Новое – принимает решения. Вот потому и прикинуто это новое так, что раньше ЦК КПСС с их синими финскими костюмами не снилось…

– Понимаю. И? Как мне заслужить ваше доверие? Прыгнуть с парашютом?

– Напрасно иронизируете. Вы понимаете, что в вашей ситуации недоверие может означать только одно?

А вот это ты зря. Научился у уголовников, а этому не стоит учиться…

– Понимаю.

Низенький бросил на стол карточку.

– Знакомое лицо?

Ну как же? Тот самый офицер, что был на границе. Подполковник.

– Да. Главный…

– Он тоже больше не заслуживает нашего доверия. Понимаете, о чем я?

Да… а ведь говорил – убью я тебя, подполковник. Говорил – вот так оно и вышло. А все почему – есть одно правило по жизни. Если ты живешь по беспределу, то и с тобой поступят по беспределу.