Александр Афанасьев - Братишки

– Этого только не хватало…

– Либо, как один из вариантов, мы берем страну под контроль и гасим конфликт путем прямого вмешательства. По раскладам наших аналитиков – противоречия столь серьезны, что силами внутри Украины их не погасить. В противостояние вовлечены все, и заинтересованы в его продолжении – тоже все…

Ростовский генерал еще в другой стране входил в межведомственную оперативную группу по Карабаху и не понаслышке знал, что такое межнациональный конфликт. Тем более конфликт двух некогда очень дружных народов… ведь в том же Баку еще в шестидесятые азербайджанцы и армяне считали друг друга почти что братьями. Он понимал, что если центральный аппарат ФСБ работает по Украине, то дело действительно худо. Попытался представить себе войну между Россией и Украиной по типу карабахской – и не смог. Это просто не укладывалось в голове…

– …Так что сам понимаешь, что на кону стоит. А ты об исполнителе беспокоишься. Американцы там уже порылись, это точно. Если мы сейчас облажаемся… будет такая буча…

Волна от событий, произошедших в приграничье, дошла и до Днепропетровска.

Муфлон, он же майор милиции Горегляд, сумел пройти границу незамеченным – что для сотрудника милиции, знающего контрабандные лазы на границе, было не так то сложно – и долетел до Днепра на пятой передаче. Там он связался со своими подельниками и сообщил о том, что лагерь разгромлен, потому что на него напали русские. И ему одному удалось уйти – для большей достоверности перед самым Днепром он остановился, отошел от машины и пустил две пули, разбил зеркало и продырявил багажник. Как доказательство того, что ему стреляли вслед, а он героически сопротивлялся.

Маемо шо маемо… было бы сложно ожидать от милиции другого. Перерождение ее началось после того, как Хрущев выдвинул тезис о том, что в советском обществе должна быть полностью изжита преступность. Сначала это привело к аж полному упразднению МВД – его на три года заменили МООП союзных республик, а через три года МВД СССР пришлось восстанавливать, уже на базе МООП РСФСР. Понятно, что без последствий такая реорганизация не прошла… а при развитом социализме Брежнева вниз была спущена дикая директива о том, что у советской милиции раскрываемость преступлений должна была составлять не менее девяноста процентов. С мест посыпались встречные социалистические обязательства, в одном месте додумались до того, что взяли на себя обязательство довести раскрываемость до 102 %. Как? А с учетом раскрытий прошлых лет! Это при том, что после безумных сталинских лет и ГУЛАГа с преступным миром, до этого бывшим обособленным от общества, познакомилась огромная часть населения, прошедшая через ГУЛАГ и и сталинские стройки. И это при том, что даже в технически оснащенных полициях ведущих западных стран, в которых никто не расформировывал, к примеру, Скотленд-Ярд в угоду текущему политическому моменту, по некоторым категориям преступлений не удавалось добиться раскрываемости выше тридцати-сорока процентов. Советская же практика привела к тому, что милиционеры стали укрывать преступления от регистрации – отказывать заявителям под любым предлогом. Регистрировались только преступления, которые, очевидно, будут раскрыты – к ним можно было добавить сомнительное в пропорции один к девяти. И если ранее не регистрировали заявления о кражах, то потом начали скрывать уже трупы с явными признаками насильственной смерти… выписывались ложные медицинские заключения… все было глухо, как в танке. Тех, кто не мирился с такой практикой, увольняли. За укрытие преступлений от регистрации сажали… но чаще всего под каток собственной безопасности и прокуратуры попадали наиболее совестливые, те, кто принимал заявления как бы из-под полы, не уничтожал их – и потом пытался помочь потерпевшим. Помимо прочего, десятилетия такой практики давали совершенно искаженное представление о состоянии дел с преступностью в стране – в перестройку это аукнется.

При Брежневе гниение МВД продолжилось: преступный мир понял, что милиция заинтересована в укрытии преступлений подчас не меньше, чем сами преступники, и взял это на заметку. Преступность росла, не попадая ни в какие статистические отчеты, ни открытые, ни закрытые, росла реальная нагрузка на оперсостав, а количество оперативников не увеличивалось: зачем, если по статистике все хорошо? Зато Андропов, глава КГБ, наверстал себе больше ста тысяч новых штатных единиц… если Берия справлялся примерно при пятнадцати-двадцати тысячах сотрудников, то при Андропове численность личного состава КГБ возросла на порядок. Это были как раз те люди, которые годами просиживали штаны, изобретали диссидентов, антисоветчиков, вели агентурную работу в бездельничающих советских НИИ, в то время как взмыленные, затурканные милицейские опера брались только за то, что можно быстро раскрыть, а остальное укрывали. Гниение шло по всем направлениям, одни маялись от безделья, другие липовали от запредельных нагрузок.