Олег Алякринский - Облава

— Ясно, «Витязь-1».

— Но смотри, если и твои орлы спугнут или проворонят, тогда…

Подполковник даже не стал уточнять, что будет с Сидоровым в случае срыва операции, и тот намек понял правильно.

— Все будет как надо, — заверил капитан, — не первый раз замужем.

А подполковнику было уже не до Сидорова. На этот раз он решил перестраховаться, не надеясь до конца на силы, находящиеся в распоряжении капитана Сидорова. Нетерпеливо потирая руки, он вызвал московский ОМОН:

— Прошу немедленно перебросить на станцию Завидово три взвода ОМОНа. Да, как договаривались. С каким рассветом, ты что, мать твою? Сейчас, немедленно… Нет! На машинах не поспеть, направь туда вертолет… Вот это другое дело… Да, и не забудь на всякий случай пару собак-ищеек прихватить, а то эти друзья взяли в привычку при появлении ОМОНа в лесах скрываться. Если что, пустишь псов по их следу… Охота так охота! Все, действуй… Да, я тоже буду там. Сейчас же и еду. На всякий случай проверку на московском направлении не снимайте. Пусть ищут, для профилактики.

Подполковник словно вспомнил, что «форд» до сих пор стоит на обочине, и гаркнул на водителя-сер-жанта:

— А ты чего стоишь, рот раззявил? Гони в Завидово!

Пожалуй, тогда и убивать смотрящего вовсе и ни к чему. Правильней сказать, лучше его не убивать. Во всяком случае, он, подполковник Крючков, не станет этого делать собственными силами. Он возьмет доставшего всех смотрящего живым и сдаст его в руки генералу Урусову, а уж генерал пусть делает с ним что хочет. Пусть он и берет на себя все проблемы.

Так рассудил подполковник, задумываясь над тем, как ему не навлечь на свою задницу приключений. И так эта задница уже настрадалась в свое время. Теперь, с годами, зачем повторять ошибки. А в таком раскладе и волки будут сыты, и овцы целы.

26 сентября

6.40

Василий Васильевич насыпал в гейзерную кофеварку три ложки свежесмолотого кофе «лавацца» и поставил алюминиевую пирамидку на огонь. Потом сел и задумчиво стал глядеть на голубое пламя. Проведя без малого полтора года в Москве на «гражданке», он по старой, укоренившейся за два десятка лет службы в погонах привычке вставал ровно в шесть тридцать и начинал утро с чашки крепкого ароматного кофе. Пять лет назад Василий Васильевич потерял жену и дочь — Люба и десятилетняя Полечка погибли в страшной автомобильной аварии на Балтийском шоссе под Питером — и с тех пор жил бобылем, не желая ни смириться с потерей, ни тем более предать память горячо любимой жены, которая вместе с ним познала все лишения неприкаянной кочевой жизни кадрового гэбиста — только в последние восемь лет, после перевода из Дрездена в Петербург, их быт кое-как наладился… Даже ребеночка решили завести — это после пятнадцати лет в браке! И вот на тебе…

Кофе закипел. Василий Васильевич снял кофейник с огня и наполнил дымящейся густой жидкостью высокую чашку с дурацкой надписью «В. В. Яшину в день сорокалетия от сослуживцев. Дрезден. 1989 год». Не успел он отпить первый глоток, как из прихожей донесся телефонный звонок. Он поглядел на настенные часы: без четверти семь. Кого там черт несет?

— Яшин слушает! — Он снял трубку с базы и вернулся на кухню.

— Василий Васильевич, доброе утро! Извините, что так рано, но дело безотлагательное! — В трубке прозвучал знакомый высокий баритон. Это был генерал-полковник Урусов, высокопоставленный чиновник Министерства внутренних дел. Яшин не ждал его звонка так рано. — Мне только что доложили о ходе выполнения оперативных мероприятий, которые вы поручили мне… — Урусов сделал паузу, дожидаясь реакции. Но Яшин молчал и ждал продолжения. — Так вот, нам удалось установить три адреса недавних контактов Игнатова. Первый — частная квартира в районе Арбата, где временно проживает некто Чижевский…

— Кто такой Чижевский? — мягко прервал собеседника Яшин.

— Чижевский? — В голосе Урусова послышалось искреннее удивление — точно он произнес фамилию Дзержинский, которую любой мало-мальски образованный человек, тем более кадровый сотрудник «органов», должен бы знать. — Это руководитель службы безопасности Владислава Игнатова… Чижевский уже больше года в розыске, его личная квартира находится под наблюдением, и ему приходится постоянно менять места пребывания. Как было установлено, последние три месяца он проживает в квартире по Большому Афанасьевскому переулку. Оттуда он регулярно говорил с Игнатовым по телефону. В течение последних трех недель, то есть уже после покушения на Игнатова, они говорили всего два раза… Второй адрес — на Кронштадтском бульваре в районе метро «Водный стадион». Там в постоянном режиме работает автоответчик. Третий адрес — квартира на Ленинском проспекте, где проживает некий Герасим Герасимович… В начале этой недели Игнатов ему звонил дважды, они обсуждали какую-то важную встречу…