Иван Козлов - Осколок ордена

— Вправду говоря, я уже жалею, что мы договорились насчет снайперской. В Панина трудно будет попасть.

— Клянусь, у винтовки будет другая задача. Что же касается Панина — мне приятно, что у нас с вами общий враг, Анатолий Сергеевич.

В этот день Вадим ушел с работы лишь после того, как получил сообщение от Коленьки, что шеф отзаседал свое в правительстве и доставлен домой. Юля уже ушла, в офисе никого не осталось. Панин вынул из шкафа огромную коробку с электронным танком и, выходя из кабинета, сказал, глядя на фотографию:

— Такая вот жизнь, Серега.

Примерно через час он остановился у дома, возле которого только укоренялись молодые деревца. Два года назад тут праздновали новоселье командира. Через неделю Серега уехал в очередную командировку и уже не вернулся оттуда.

Панин достает сотовый, набирает нужный номер, смотрит на окна третьего этажа.

— Лариса, привет!

— Привет, — слышит в ответ. — Ты где?

— Угадай с одного раза.

На знакомый балкон тотчас выходит женщина с телефонной трубкой в руке.

— Игорек не спит? — спрашивает Панин.

Женщина поворачивается, видно, зовет кого-то. К ней выскакивает мальчишка лет шести.

— Тебе только его хотелось видеть?

— Если честно, мне хочется глоток хорошего чая.

— Уже закипает, — говорит Лариса и добавляет: — Слушай, он трубку вырывает.

— Дядя Вадим, а в коробке что? — слышится звонкий взволнованный голосок. — Танк?

— Само собой. Что и было мной обещано.

— А ты еще обещал в музей.

— Идем завтра прямо с утра...

И они вправду пошли в Дарвиновский. Игорь носился по этажам и залам, ему было вообще не до взрослых — тут для него все было интересным.

Вадим и Лариса сели на скамью, стоявшую у стены, и Лариса совершенно неожиданно спросила:

— Панин, скажи честно, а почему ты меня тогда Сереже уступил? Ну когда я с вами только познакомилась?

— Честно? — переспросил Панин. — Так если честно, то я тебя не уступил, а проиграл.

Лариса даже отстранилась от него:

— Проиграл? В карты?

— Я в карты вообще не играю. Сережа сказал, хватит, мол, ходить втроем, пойдем в тир — и уложил все пули в десяточку.

— А у тебя рука дрогнула? Или решил угодить командиру?

— Ни то и ни другое. Он всегда лучше стрелял.

Игорь помчался к витрине с неандертальцами, начал строить им рожицы.

— Панин! — Она чаще всего звала его по фамилии. — А почему ты не женишься, Панин? У тебя ж выбор!.. Молодой, красивый, с квартирой.

— Ты какой ответ от меня ждешь?

Она чуть пожала плечами, потом тихо засмеялась:

— Наверное, такой, как в женских романах пишут. Что лучше меня не нашел или что-то в этом роде. Соври, скажи, что это так.

— Не хочу врать. Понимаешь, Лара, есть такая сказка про Снегурочку, за которую очень страшно. Она может пострадать именно из-за того, что кто-то ее любит. Мне ее недавно мой знакомый рассказал.

Игорек повернулся к ним:

— Ма, дядя Вадим, идите сюда! Во! — показал на древнюю грудастую женщину, сидящую у костра. — Наша нянечка из группы.

— Софья Матвеевна, улыбнитесь!

Преподаватель машет рукой и отворачивается:

— Боря, ты мне уже надоел!

— Но пять кадров осталось, Софья Матвеевна! Я бы пленку сегодня в печать сдал, когда за хлебом поеду.

Кто-то из палатки советует ему:

— А ты пойди девчонок сфоткай. Они купаются.

Женщина делано пугается:

— Не вздумай! Они там в костюмах Евы.

— Так это же то, что надо, Софья Матвеевна!

Три студенточки действительно плещутся на диком пляже. Когда проходит катер, приседают по горло в воду, чтоб не демонстрировать чужому глазу обнаженные груди. Они грызут дикие кисловатые яблоки.

— Господи, как домой возвращаться не хочется! — говорит одна.

— А я хочу, — говорит другая. — В ванную, на дискотеку, потом с Лешкой к нему на дачу!

— У вас дело к свадьбе?

— К матери-одиночке. Ему нужна... Ну такая, как наша Настя: чтоб одновременно умная и красивая.

И обе одновременно, в один голос, кричат:

— Настя!

Та заплыла на глубину, ближе к руслу, и теперь возвращается.

— Чего?

— Настя, а почему у тебя парня до сих пор нет, а?

— Так все ищут умных и красивых.

Девчонки хохочут, направляются к берегу, и только выйдя из воды, замечают Бориса, засевшего в кустах с фотоаппаратом. Визжат, швыряют в него огрызками яблок. Один попадает точно в глаз.

— За что, дуры? — кричит Борис, убегая. — Я для истории вашу красоту сохранил! Спасибо же потом скажете!