Сергей Зверев - Невидимое видим, неслышимое слышим

Начальник отряда почти сразу предоставил слово полковнику ФСБ, который стал рассказывать о ситуации в Таджикистане и попытке проведения террористического акта. Пока не удалось установить, кто или что было целью террористки-смертницы, которая подорвала себя на посту милиции, когда проводился досмотр междугородного автобуса.

– Взрыв произошел после того, – рассказывал полковник, – как милиционер попытался остановить девушку. Он увидел под распахнутой одеждой взрывчатку. Избежать большого количества жертв удалось лишь потому, что террористка почему-то медлила, и потому, что не сработала вся взрывчатка. Благодаря этому мы получили в свое распоряжение останки девушки и элементы взрывного устройства для исследования.

– По кусочкам собирали? – усмехнулся один из пограничников.

– Практически, – кивнул головой полковник и стал рассказывать о сделанных выводах.

По его мнению, взрывное устройство было собрано в кустарных условиях. Значит, его не тащили через границу, а изготовили здесь. Допрос старика, который ехал вместе с девушкой в автобусе, пока ничего не дал. У других пассажиров сложилось впечатление, что это были дед с внучкой. Сам же старик заявляет, что познакомился с девушкой перед посадкой и опекал ее во время дороги, потому что девушка себя плохо чувствовала. Это подтверждают и другие пассажиры. Террористка якобы всю дорогу куталась в одежду и выглядела нездоровой. Оперативная установка на деда проводится, но надеяться на какие-то результаты не стоит.

Таким образом, в итоге пограничники и территориальные органы не имели представления о цели предполагаемого теракта и путях доставки взрывного устройства и его происхождении. Единственная зацепка, которая основывалась на особенности поведения террористки, предполагала связь девушки с базой подготовки террористов-смертников на территории Северного Афганистана.

– Слишком большая натяжка, – неожиданно для себя сказал вслух Шадрин.

– На первый взгляд, возможно, так и покажется, – ответил полковник, внимательно глядя на Шадрина, – но стиль поведения всегда отражает характер подготовки. Это практически всегда можно уловить с достаточной долей уверенности. Как в стиле, скажем, любой восточной борьбы – сразу понимаешь, какая школа у бойца. Это касается и подготовки диверсантов, и снайперов, и террористов-смертников. В данном случае мы имеем дело с исламским экстремизмом. Они используют простых людей без всякой боевой подготовки. Их волонтерами всегда являлись одурманенные и психологически обработанные религиозные фанатики. Все действия, которые мы можем проанализировать, укладываются во вполне определенный психологический портрет. Последний же случай отличается. В нашей базе данных есть случаи с подобными поведенческими характеристиками. Полная апатия к происходящему, заторможенность рефлексов.

– Наркотики? – снова спросил Шадрин.

– В тех случаях, когда нам удавалось провести экспертизу, следов наркотических средств мы не находили.

– Тогда что же?

– Вот это мы и пытаемся выяснить, в том числе и с вашей помощью.

Шадрин оглянулся на сидящих вокруг стола офицеров, но полковник пояснил свою мысль:

– Я имею в виду именно вас, подполковник Шадрин.

– Меня? – удивился Андрей Васильевич. – Простите, не понял. Где моя застава, а где…

– Не спешите, Андрей Васильевич, – прервал его полковник, – сейчас поймете. Скажите, на ваш взгляд, какие-то изменения произошли за последнее время на участке вашего отряда, вашей заставы? Как вы, один из самых опытных офицеров, оцениваете ситуацию?

Шадрин ответил не задумываясь. Он привык делать выводы и предполагать сразу же, как только появлялась информация к размышлению. К этому его приучила служба, заставляя оперативно реагировать на все изменения в поведении нарушителей, динамике нарушений. В распоряжении начальника заставы не так уж много сил и средств для противодействия, поэтому ошибаться в оценке ситуации нельзя.

– На участке нашего отряда давно не было случаев крупных прорывов, хотя рельеф местности делает его очень удобным для этого. Важных караванов тоже давно не было. Причем не только перехваченных. Не было следов перехода. То, что происходит сейчас, я бы назвал… как говорят рыбаки, «мелочишка теребит». У меня сложилось такое впечатление, что участок либо оставили в покое и через него ходят только мелкие группы, либо хотят усыпить нашу бдительность. Кстати, мелкие группы могут быть и проверками для изучения нашей тактики, и поисками оптимальных путей для чего-то более серьезного.