Александр Тамоников - Неистовый узник

– Падлы, суки позорные, что вы творите? – хрипел он. – Я убью тебя, Ткач!..

Это была, по-видимому, его последняя осмысленная фраза. Давно Илья не получал такого удовольствия. Провернулось этой ночью что-то в голове, ориентиры поменялись местами. Он занес приклад и ударил Мамута по челюсти. Майор забулькал, стал свистеть, как продырявленный сифон. Он еще пытался что-то сказать, но Илья снова ударил его, теперь по верхней челюсти. Фонтаном брызнула кровь, лицо майора превратилось в изувеченную маску, он неудержимо превращался в Квазимодо. Илья снова занес приклад – и передумал, опустил. Хватит. Лишать жизни – глупо, провинившийся ничего не почувствует. Достойное наказание – оставить жить в таком плачевном виде. Навеки обезображенное растение – и при этом с непострадавшим головным мозгом, что означает полное осмысление произошедшего, это и есть АД, который майор сполна заслужил.

Изувеченный офицер был уже неинтересен. Илья прошел обратно в барак, схватил связанного Зейдлица, поволок к выходу. С помощью Беженцева он загрузил его в задний отсек внедорожника, вытащил кляп, пусть дышит, заслужил.

– Ткач, вы сделали все, что хотели… – забормотал чекист. – Отпустите меня, я больше вам не нужен… Вы обещали…

– Я прекрасно помню о своих обещаниях, Виктор Акимович, – отрезал Илья. – Но, во-первых, мы еще не закончили. Во-вторых, вам придется через часок-другой прогуляться с нами до хутора Отрадного, а уж после этого мы вас отпустим, живым и невредимым. Но при условии, что вы будете себя хорошо вести. Мы вас запрем в машине, не возражаете? Да, и не забывайте, что брелок по-прежнему со мной, так что лучше не играть с судьбой в азартные игры…

Успокаиваться было рано. Спецназовцы прочесывали территорию на предмет неучтенных сотрудников персонала. Бараки помалкивали. Из них никто не выходил, но к окнам прилипли любопытные носы. Через минуту ожили динамики, развешенные на столбах, и на весь лагерь загремело:

– Говорит спецназ Донецкой Народной Республики! Повторяю – это спецназ Донецкой Народной Республики! Персонал лагеря нейтрализован! Вашим жизням ничего не угрожает! Всем заключенным немедленно выйти из бараков и собраться у ворот! Я повторяю – немедленно, и всем! Оставаться в них опасно! После того как вы уйдете, бараки будут уничтожены! Люди, выходите, не бойтесь, мы свои!

Значимость этого выступления было трудно переоценить! Люди недоверчиво выходили из бараков, щурились от яркого света прожекторов. Сначала вышли самые смелые, брели на центральную аллею, озирались. Потом наружу стали вываливаться толпы! Люди брели, шатаясь, – истощенные, бледные, в лохмотьях. Кого-то поддерживали, кого-то несли на себе. Из каждого барака вытекал ручеек, и все они сливались в большую реку на центральном проходе. Снова взорвались динамики: «Граждане, поторопитесь, это не ночная прогулка! Времени нет!» Илья вышел из узла связи, прошел к воротам, лавируя между заключенными. Его товарищи находились на своих местах – контролировали ворота и подходы к нему. Толпа прибывала, люди переминались, кто-то садился на землю, кто-то падал. На спецназовцев, одетых в украинскую униформу, смотрели с недоверием, со страхом. «Кто вы? – волновалась толпа. – Что происходит?» Фещенко по рации доложил, что ручеек иссякает, кажется, все люди покинули бараки – их не менее полутысячи. Он начинает проверку – все ли вышли. Для этого придется побегать с фонарем по всем строениям. «Будь осторожен», – напутствовал Илья. Он стоял, расставив ноги, перед людьми, смотрел на них с жалостью, с состраданием. Ведь совсем недавно он был одним из них! Такое ощущение, что их совсем перестали кормить – кожа да кости. Лишь некоторые выглядели более-менее нормально – видимо, новички.

– Парень, ты кто? – спросил слабым голосом молодой мужчина в засаленном камуфляже. – Вы правда ополченцы? Я тоже – служил в отряде Мостового, попал в плен… Что происходит? Наши перешли в наступление? Нас увезут в тыл?

Толпа прибывала, люди теснились вокруг него, боялись подойти ближе. Илья поднес к губам стальной рупор – проржавевший, деформированный, – судя по вмятинам, этой штуковиной усердно били кого-то по голове.

– Граждане, внимание! С вами говорит Илья Ткач – офицер спецназа Донецкой Народной Республики! Я тоже сидел в этом лагере, сбежал месяц назад, может быть, кто-нибудь из вас меня вспомнит! – На этих словах толпа зашумела, посыпались выкрики – кто-то действительно узнал! – Граждане, слушайте меня! – взывал он, перекрывая гул толпы. – Наши войска не наступают, нас только четверо, мы прорвались сюда, чтобы уничтожить этот концлагерь! Мы не сможем вас отсюда эвакуировать! Но вы можете бежать – прямо сейчас, в лес! Выходите за ворота, бегите к лесу! Старайтесь уйти этой ночью как можно дальше! Прячьтесь, просите помощи, мир не без добрых людей! Если есть среди вас ополченцы – а они обязательно есть, – прорывайтесь на восток, к нашим! За вашей спиной площадка с телами ваших охранников, там много оружия! Разбирайте, если хотите выходить с боем!