Олег Алякринский - Охота вслепую

Даже женщины в его беспокойной неустроенной жизни были всегда кратким эпизодом… Не считая той, первой, о которой он уже почти позабыл. Точнее, заставил себя позабыть. Ее лицо и фигура стерлись из памяти, и лишь временами, не справляясь с обуревавшей его тоской, он мог вызвать из пучины прошлого ее голос.

Вот только имени ее он забыть не смог… Наташа. Наталья. Как же он страдал тогда от ее предательства! А ведь если бы их отношения сложились иначе, все в его судьбе было бы по-другому.

Он присел на кочку, положил рядом потяжелевшую от грибов сумку и закурил, думая о том, как же он и впрямь устал — не телом, а душой. Он не стыдился своих мыслей. Каждый мужик, пройдя земную жизнь до половины, думает о предварительных итогах. А ему и вспомнить-то особенно нечего. Некого. Хотя было два-три романа в Америке, о которых приятно вспоминать.

В начале восьмидесятых Сержант стал плотно работать с итальянцами в Нью-Йорке. «Папы» нескольких мафиозных семей прознали про подвиги чудо-снайпера, работающего по контрактам в Европе, разыскали его и предложили не разовый, как обычно, а постоянный контракт — на три года, с очень приличным месячным жалованьем плюс щедрые гонорары (они называли их премиальными) за каждый выполненный заказ. Это предложение показалось ему приемлемым. Он перебрался из пригорода Парижа в Нью-Йорк и снял небольшую квартирку на Брайтоне. Не потому, что район ему понравился, а просто привычная русская речь, частенько раздающаяся в здешних кварталах, возбуждала ностальгию.

В Нью-Йорке он и познакомился с Джейн.

Несколько месяцев никакой работы не было, о чем хозяева его упредили, и он мог отдыхать столько, сколько считал нужным, посвятить время не охоте на людей, а себе самому. Он жил размеренной растительной жизнью, к которой не привык, но это ему понравилось; раз в неделю Сержант встречался в пиццерии «Дольче Момента» на углу Брайтон-авеню и Семнадцатой улицы о чернявым курьером Паоло, который привозил ему от босса пухлый желтый конверт с «гринами». В суетливой толпе бруклинских аборигенов он чувствовал себя комфортно, спокойно — хотя и, как всегда, одиноко.

Однажды, в дождливый ноябрьский день, он набрел на небольшой японский ресторанчик в северном Бруклине. Его привлекла высокая, во всю стену, витрина, за которой плавно двигались миниатюрные официантки в цветастых кимоно и разносили на черных подносах крохотные плошечки и чашки. Ресторан показался ему симпатичным, от него веяло каким-то экзотическим уютом, тем более что дождь заморосил сильнее, а зонтик он забыл дома.

Он зашел внутрь. К нему сразу направился невысокий плотный японец, еще издали начавший мелко кланяться гостю. С поклонами Сержант был препровожден в огороженный, полупрозрачными бумажными ширмами закуток с низким столиком посередине. Его попросили снять обувь и усадили на черный мат. Он немного поерзал, устраиваясь поудобнее, и стал осматриваться. В японский ресторан он попал впервые и с интересом ждал продолжения церемонии.

Ждать долго не пришлось. Слегка сдвинув вбок перегородку, в его закуток вплыла маленькая, похожая на фарфоровую статуэтку, японочка с набеленным личиком, присела напротив на колени и протянула свиток с длинным перечнем блюд, ему все равно незнакомых. Он сделал вид, будто читает меню, а сам незаметно разглядывал девушку.

— Я могу вам помочь? проворковала она птичьим голоском.

Белолицая девушка в кимоно с белым цветочным узором по синему полю, с высокой прической, украшенной длинными черными палочками, показалась ему неземной, и он неожиданно для себя смутился.

— Да вот, ничего не понимаю, — неловко признался он.

— Вы русский? — спросила она.

— Да, а как вы угадали?

— К нам часто заходят русские. Я уже научилась вас распознавать. По лицам.

Она стала предлагать ему на выбор различные блюда. Он слушал ее и уже совсем откровенно рассматривал. Понравилась она ему чрезвычайно.

— Саке не хотите? Русские, правда, предпочитают водку. У нас есть и водка.

— Да, лучше водку, — кивнул Сержант. — Для поднятия настроения.

— А что с настроением? — улыбнулась она.

— Настроение сегодня как… погода.

Она вежливо кивнула. Он еще раз взглянул на нее. Лицо у нее было сильно напудрено, губы густо накрашены. Действительно кукла, но очень красивая кукла.

Гейша-официантка исчезла, но вскоре вновь появилась с подносом. Присела на колени и стала проворно расставлять на столике посуду — тарелочки, чашечки, графинчики и палочки. Ее движения были заученными и неживыми, как и ее фарфоровая внешность.