Олег Алякринский - Охота вслепую

— Да!

В ответ раздался энергичный прокуренный басок:

— Владислав Геннадьевич? Это Александр Зарецкий, от Ромы Филатова. Мы уже на подходе, через две минуты будем. Вы извините, я сообщение не стал посылать, как договаривались. Че там пустышку слать, сам вот позвонил…

— Саша! — перебил его Варяг, понизив голос. — У нас проблемы. Сюда не приезжайте, сверните в лес, укройте машину и ждите звонка. Когда тут все рассосется, я перезвоню. — Он с досадой взглянул на дисплей, где все еще торчала надпись «номер не определился». — Хотя вот что… Минут через пятнадцать, максимум через полчаса сам перезвони!

Он отключился и, стянув с головы плащ, прислушался. Урчание дизельного мотора угасло во тьме. Так, значит, Зарецкий выполнил его указание.

Со стороны домика обходчика послышались недовольные отрывистые возгласы и клацанье автоматных затворов.

— Уж не собираются ли они Егорыча шлепнуть? — прошептал Сержант тревожно.

Варяг покачал головой:

— Ну не такие же они отморозки. Мы там не наследили, с чего им распухать?

Сержант не ответил, пристально вглядываясь в ночную мглу. Слева, метрах в пятнадцати от их укрытия, хрустнула ветка, раздался короткий кашель и кто-то негромко сказал:

— Да нет тут никого! Хрен ли по лесу шляться. Пойдем доложим Никифору, что все чисто!

Отзыв донесся у самого куста, под которым сидел Сержант .

— Давай…

Договорить омоновец не успел. Над его головой мелькнула черная тень, которую можно было принять залесную птицу. И тотчас омоновцу почудилось, что на его шее сомкнулись клещи, сдавившие сонную артерию и кадык. Еще через мгновение перед глазами у него побежали белые и желтые круги, дыхание перехватило, он отчаянно стал ловить ртом воздух:, но не сумел поймать ни глотка…

Сержант уложил на жухлую траву бездыханное тело. Осторожно выудил из его рук автомат. И тут же, слегка хлопнув Варяга по локтю — мол, подожди, я сейчас, — скользнул во мрак, откуда через секунду Владислав услышал еще один приглушенный полу вздох-полу стон, оборвавший тишину. Через мгновение из-за стены черных кустов показался Сержант с очередным автоматом под мышкой.

— Ну что, Степа? — тихо поинтересовался Варяг.

— Двоих я вырубил — им теперь шок на полчаса обеспечен. Нам надо линять. Давай, Влад, попробуем к гонцам из Питера приблизиться. До них, я так понимаю, не больше километра.

В этот момент дверь сторожки распахнулась, и в тусклом свете на пороге выросла фигура командира омоновской группы.

— Петренко! Садовничий! — раздался его крик. — Где вас черти носят?

Последовала продолжительная пауза, после которой тот же голос рявкнул:

— Бармин! Касьянов! Где эти раздолбай… Опять самовольничают?

Из мрака вылупились два силуэта и рысцой устремились прямо к кустарнику, где укрылись Варяг и Сержант.

Степан тихо поднял с земли один автомат и вложил холодный ствол Варягу в ладони, прошептав:

— Прикладом… по виску… наотмашь! — и с этими словами сжал обеими руками ствол второго автомата — так, как держат бейсбольную биту на подаче, и замер, изготовившись встретить неожиданных гостей сокрушительным ударом из темноты.

Омоновцы приближались с включенными фонарями, прорезавшими острыми лучами ночной мрак. Сержант сосредоточенно выдохнул и, пригнув голову, весь напрягся в ожидании. От обоих омоновцев их теперь отделяло метра три, и это расстояние неумолимо сокращалось…

Резкий размашистый удар Сержанта пришелся первому парню точно в голову. Омоновец, выронив фонарик, как подкошенный, не успев даже охнуть, беззвучно повалился на землю. Варяг тоже не заставил себя ждать. Но приклад его автомата лишь скользнул по щеке второго мента, зацепил плечо и соскочил вниз. Тот, вскрикнув от неожиданности, схватился за рассеченную щеку, бросил фонарь, отпрыгнул в сторону и стал передергивать затвор своего «калаша».

Но в то же мгновение Сержант выпрыгнул вверх и, выбросив ладонь вперед, ударил омоновца по кадыкастой шее. Под пальцами что-то сухо хрустнуло, и бедолага, теряя сознание, бухнулся на колени, а потом обмяк и ткнулся головой Сержанту в ботинки.

— Надо уходить, — зашептал Степан, — сейчас, того и гляди, ментура озвереет и начнет пальбу — тогда нам точно несдобровать. Они нас шквальным огнем с четырех стволов в два решета превратят. За мной, Владик. — Сержант пригнулся и уверенно, словно совершал ночные прогулки по собственному саду, пустился вперед, умудряясь не задевать рукавами куртки жесткие ветки и сучья, едва различимые в утренних сумерках.