Олег Алякринский - Клятва на верность

— А сам-то ты, Ангел, когда последний раз был в зоне? — Тоже небось забыл, — стрельнул ехидным взглядом Дядя Вася.

— Ты, Дядя Вася, меня с ними не равняй. Я свое походил, теперь надо делом заниматься, а не в зоне на шконке полеживать. Мы здесь больше пользы ворам можем принести, чем в лагере. Пусть хоть десять раз туда сходим. Да, мы контачим с тюремной администрацией и ментами, но только для того, чтобы облегчить жизнь зэкам. Надо же разумно подходить ко всему. Наши законы были созданы в прошлом. Тогда сила была на их стороне, они нас ломали, Теперь сила на нашей стороне. Это только внешне все осталось по-прежнему. Дядя Вася, только слепой не видит, что мы сейчас, если захотим, можем любого вытащить из зоны, а можем и любого мента посадить. А надо, так и любого прокурора засадим. Или хоть министра — закажем и его. Нам нужно менять тактику, чтобы не проморгать молодежь. Время такое, что кажется: все можно. Молодежь норовит хапануть все разом, без всяких понятий. Если упустим момент в нашей общей склоке, скоро придется все силы пустить на отстрел отморозков. Лиса-то вон, слыхал, как убили…

У Дяди Васи впервые за весь разговор взгляд потяжелел.

— Слыхал, Ангел. Да не об этом сейчас речь. Говори что хочешь, только большинство новых воров, что водят дружбу с мусорами, ссученные. Ни один из старых воров не позволил бы себе такого! Не воры, а барахольщики! Старые урки семей не имели, особняков не строили. Все — в общак! А теперь посмотри. Авторитета не набрался, а уже себе кирпичную домину отгрохал, «мерс» купил. И не для дела, а чтобы пофикстулить друг перед другом. Раньше вор в законе гордился тем, что его общак самый сытный, и упаси боже, чтобы взял себе оттуда копейку! А сейчас общак разбазаривается почем зря. С него тянет каждый, кому не лень. Сейчас как? Кто богаче, тот и авторитет. Скажешь, нет? Нет, не понять мне вас. Раньше цеховики нам платили, а теперь воры в законе на них вкалывают.

— Дядя Вася, воровская идея существует не для того, чтобы ей служить. Воровская идея создана для пользы воров. Я же тебе толкую, что времена другие, польза может быть совсем с другой стороны. Зачем нам, ворам, идти в зону, если мы можем сейчас других в зону послать. Наши теперь могут спокойно ходить на свободе, теперь наше время. А в зоне все больше отморозки или те же осужденные менты. Скоро мы такие законы примем, что нас и са-жать-то уже не смогут. А вот мы их сможем сажать. Все меняется, мир тоже меняется.

— Нет, не хочу я вас понимать, — не унимался Дядя Вася. — Кто у вас главный? Граф? Гуро? Да все они картежники! Никогда чернушник в авторитетах не ходил. А уж про Варяга и не говорю — экономист, депутат, прости господи! Виданное ли это дело! Напутали вы все. То, чего еще десять лет назад стыдились, сейчас считается чуть ли не достижением, Всем пацанам мозги запудрили, опереться не на кого. Если и дальше пойдет по-вашему, то уже не ка-талы воровским миром заправлять станут, а босяки! Вы забыли, что настоящим вором считается не тот, кто обыгрывает в карты, а тот, кто крадет! Забыли воровскую клятву! А ведь прежде чем вором в законе стать, каждый говорил: «Клянусь в преданности преступному миру, душой и телом сохраню идею справедливости людей!» А теперь ни справедливости, ни идеи. Все обосрали!

Он замолчал. Молчал и Ангел. Говорить тут было нечего. Он в который раз подивился мудрости Медведя, а затем и Варяга, которые так четко видели перспективы нового мира. Дядя Вася весь провонял нафталином. Он жил в прошлом, он идеализировал прошлое, он не видел ничего, кроме прошлого. Он даже не хотел слушать. Или уже не понимал, когда ему говорили о переменах…

— Думаешь, мне не больно все это видеть, — продолжал после паузы Дядя Вася. — Рушится то, чему я служил всю жизнь. Никогда не было в нашей семье ссоры. Вор в законе не имел права даже замахнуться на равного себе. Не то что ударить! А если и случался конфликт, то только сходняк решал судьбу обидчика. А сейчас стреляем друг а друга, как в тире по мишеням. Если такими темпами пойдет дальше, то мы вымрем все, как мамонты. Менты с нами ничего не могли сделать, так мы теперь им в этом помогаем — гробим друг друга. Но ты меня не перебивай, дальше слушай… До чего мы докатились? За деньги стали давать вора в законе. Это не получка, это титул! Каждый из нас его выстрадал, заслужил! За нас подписывались, и каждый из них ответил бы воровской честью, если бы мы изменили делу. А сейчас как выходит? Вором в законе может называть себя всякий денежный мешок. Куда мы пришли с такими правилами? Все переменилось на этом свете.