Александр Тамоников - Ангелы сирийского неба

– Вижу, однако…

Хабар прервал заместителя:

– Ты заметно нервничаешь, Надир. В чем дело? Атака русских запланирована на ноль тридцать. Значит, бомбардировщики будут здесь очень не скоро. Передал информацию человек надежный, проверенный, так в чем дело, Надир?

– У нас есть данные о вылетах самолетов с аэродрома Хмеймим на данный момент?

– У нас нет таких данных.

– Я бы на твоем месте, Мосаб, поинтересовался…

Хабар вновь прервал заместителя:

– Ты не на моем месте, Надир. Мне известно, что ты давно метишь занять его, но с этим тебе придется подождать.

– Ты не прав. Я не желаю занять твое место, пока ты жив. Но после теракта с «А-321», на котором летели двести двадцать четыре человека из Шарм-эль-Шейха, русские начали действовать непредсказуемо. Их бомбардировщики и штурмовики выходят на свободную охоту, привлечены стратегическая авиация и флот.

– Ты это кому рассказываешь, Надир? По-твоему, я ничего не вижу, не слышу и не знаю?

– Извини, но раньше ты уделял куда больше внимания своей безопасности.

Хабар рассмеялся.

– Своей безопасности? Так ты печешься обо мне, Надир? А может, больше за собственную шкуру?

– Только идиот станет без крайней необходимости рисковать своей головой.

– Значит, по-твоему, я идиот, раз не бегу с командного пункта раньше всех?

– Может, не надо передергивать? Лучше вспомни, сколько раз самолеты ВКС России вылетали с одной целью – убить тебя?

– На меня покушались и бывшие соратники. Забыл случай в Эр-Ракке, когда мой джип взлетел на воздух во дворе не какого-то обычного дома, а главной резиденции организации, за минуту до того, как мне сесть в него? А нападение курдов у границы с Турцией? Да и в самом Стамбуле пуля снайпера прошла в каких-то миллиметрах от моей головы. Хотя я прибыл туда тайно и остановился в отеле, охранявшемся парой десятков полицейских, не считая наших людей. Даже в руководстве ИГИЛ никто не знал, где я нахожусь. А что это значит? Да только то, Надир, что Всевышний хранит меня для больших дел во славу Его имени.

– Это очень опасно, Мосаб, считать себя неуязвимым.

– Не надо нравоучений, Надир. Мы покинем командный пункт последними, как только все уйдут отсюда. Но не позднее двадцати одного часа. Так что ступай и занимайся делами.

– Хорошо. Ты командир, и я подчиняюсь.

– Вот! Это единственные правильные слова, которые ты произнес в течение последних минут. Ступай, Надир.

Отправив заместителя, полевой командир развернул кресло к пункту управления и взглянул на часы – 18.15. Он считал, что времени у него еще много.

«Су-24» приближался к цели.

Капитан Масатов доложил:

– Да заданного квадрата семьдесят километров.

– Принял! Снижаемся до пяти тысяч метров, скорость девятьсот.

– Скорость тысяча, девятьсот, высота пять тысяч, – доложил штурман через минуту.

– Система наведения?

– Включена.

– Подсветка?

– Есть. Двадцать километров, десять.

– Первая, четвертая, сброс!

Две бомбы «КАБ-500» сошли с пилонов. Головки самонаведения захватили луч лазера и пошли к земле по нему.

– Режим прежний, разворот.

Пестов взял ручку управления влево и на себя. Бомбардировщик накренился.

– На курсе!

Командир экипажа выправил самолет.

Штурман доложил:

– До заданного квадрата десять километров.

И вновь:

– Подсветка!

– Есть!

– Вторая и третья, сброс!

Еще две бомбы пошли к цели.

– Высота пять тысяч пятьсот, скорость тысяча четыреста. На курсе.

– Так и идем.

«Су-24М» двинулся к аэродрому.

На связь вышел полковник Грубанов:

– Ноль тридцать четвертый, это база!

– Слушаю вас.

– Объект уничтожен!

– Понял. Идем домой.

– Встречаем!

Пестов перевел радиостанцию в режим приема, взглянул на штурмана и сообщил:

– Есть контакт! Подтверждено!

– Ну и хорошо! Впереди аппендикс.

– Горючее?

– Норма.

– Система предупреждения об облучении?

– Включена. Аппендикс!

– Что-то я не вижу наших турецких коллег. Твою мать!.. Говорят же, не поминай черта!

– Объявились?

– Как всегда, один «F-16». Параллельный курс. Что по облучению?

– Нас не ведут. «F-16» не применяет бортовую РЛС.

– Номер перехватчика семнадцать, вчера был тринадцать.

– Меняются. Прошли выступ.

– И турок отвалил.

«Су-24М» приближался к аэродрому.

Пестов снизил скорость до тысячи ста километров в час и сообщил на пункт управления полетом:

– Я ноль тридцать четвертый! Задание в зоне закончил.