Сергей Самаров - Возраст гнева

— У нас в училище спецназа это тоже была обязательная дисциплина, — сообщил я. — И даже — экзаменационная. Потому что без вербовки агентуры на стороне противника невозможно вести полноценную разведывательную деятельность.

— И потому мы оба можем сейчас категорично заявить, — авторитетно, учительским тоном заключила капитан Радимова, — что подполковник Ласкин уже начал вербовочный процесс. Это первый постулат разведчика — объяснить человеку, которого вербуешь, что ему сейчас плохо живется, и не забыть сказать, что скоро все вокруг будет еще хуже, несравненно хуже. Постулат высказывается при первой встрече, чтобы заставить человека несколько дней об этом думать. Фактологическая база при этом должна быть предельно мощной. На следующей встрече необходимо привести доказательства, почему будет хуже, или же следует выложить конкретные примеры. Можно даже организовать какую-то провокацию, которая покажет, насколько жизнь стала хуже. Можно даже такой провокацией поставить человека в безвыходное положение, после чего он инстинктивно побежит в раскинутые объятия вербовщика…

Радимова продолжала объяснять, в это время у меня раздался телефонный звонок. Определитель показал номер Свекольникова. Я вышел в комнату, чтобы поговорить с полковником без свидетелей.

— Слушаю вас, товарищ полковник.

— Ты позвонить обещал, капитан. Почему не звонишь?

— События развивались слишком быстро. Работал. И сейчас продолжаю работать.

— Над чем?

— Не имею возможности объяснить.

— Наворотил ты дел. Обрубил нам все концы.

— Не все.

— То есть?

— У вас в руках водитель имама, у вас в руках башибузук Мерван с двумя подчиненными. Не знаю, как водителя и Мервана, а того здоровенного дебила, которого увезли в камеру ФСБ, думаю, разговорить можно.

— Он не в камере. Он в лазарете. Ему операцию на челюсти делают. Ты, капитан, перестарался. И говорить он несколько дней не сможет.

— Сможет кивать и даже подписать протокол допроса. Или вы считаете, что я должен был позволить себе погибнуть под его весом? Проще сразу под асфальтовый каток лечь. Пришлось бить.

— Ладно… — высказав начальственное брюзгливое недовольство, полковник перешел на миролюбивый тон. — Я звоню, чтобы поделиться информацией. Мы только что вернулись из мечети. Со скандалом, но осмотрели белый «Ленд Крузер». Там все номера перебиты. И на кузове, и на двигателе, и на шасси. Машина ворованная однозначно. Но старые номера прочитать может только экспертиза. Обещают к утру дать заключение. Но мы запросили страховую компанию, где у Сарафутдинова была оформлена КАСКО. Он обращался к ним по поводу возмещения расходов на ремонт правого крыла, которое ему помяли на платной стоянке. Сохранилась даже прилагаемая к документам фотография этого крыла. Крыло на сервисе выправили и покрасили заново. Экспертиза нашла это место на белой машине имама. Значит, если только это не случайное совпадение, имам ездит на ворованной машине. Машине майора Сарафутдинова. Тебе эти данные что-нибудь дают?

— Спасибо за информацию. Очень много дают, товарищ полковник. В этом случае способ вербовки майора Сарафутдинова полностью соответствует методологии вербовки, применяемой силовыми структурами.

— То есть? Объясни…

— Сначала ему внушали, как плохо живется всем в мире умирающей цивилизации, то есть в условиях тотального танатологического синдрома. Через короткий промежуток времени выросла вторая тема для разговора — как плохо живется конкретному человеку, в данном случае Равилю Эмильевичу, от которого сначала жена ушла, а потом еще и дорогущую машину угнали. Я вправе предположить, что отставной подполковник Ласкин был причастен к похищению «Ленд Крузера». Но это еще следует проверить. Кстати, надо бы узнать подробности бегства его жены. Что собой представляет тот человек, к которому она ушла?

Мысль, которая пришла мне в голову, пульсировала и развивалась. Звенья цепи срастались воедино. Только доказательств этой мысли я не видел и не представлял себе, как их найти. Одни только мои умозрительные образы суд не убедят.

— Ширмухтар Уракбаевич Тулпаров?

— Кажется, так его и зовут. По крайней мере, фамилию его я кажется уже слышал в связи с Аглинур Раджиховной. Кто он такой, этот Тулпаров? Чем занимается? Имеет ли отношение к салафитской мечети?

— Ты уже наводил о нем справки… — полковник Свекольников не спрашивал, а утверждал.

— Нет еще. Только что мысль в голову пришла.