Александр Тамоников - Ночные диверсанты

— Любавин, срочно оцепить все выезды из района! Они еще здесь, где-то затаились. Все силы на оцепление!

— Уже сделано, Вадим, — судорожно сглотнул Любавин. — Прибывают экипажи из соседних районов, подняты все штаты ППС, ГИБДД. Экипажи рассредоточиваются по дорогам, проверяют всех подряд…

— Что с фигурантами?

— Да, в общем-то, все нормально… — Лейтенант замялся. — Только Лахновский в «Приволье» как-то странно себя ведет. То не отвечает, то сипит, кашляет, жалуется на простуду. Я отправил туда двоих…

— Мужики, смотрите, что мы нашли на склоне, — подошел оперативник. Он осторожно, двумя пальцами, держал обычную металлическую цепочку с каким-то пошловатым перламутровым сердечком. — На склоне лежала, в землю вдавили. Обронил кто-то, потом наступил — вон, смотрите, несколько звеньев деформировались. Может, и «пустышка», конечно, мало ли, как долго она тут валялась…

Спецназовцы хмуро разглядывали находку, пожимали плечами. Рудницкий напрягся, судорожно пытаясь что-то выдавить из памяти, но не смог. Вадим нахмурился, но тоже не вспомнил, слишком много всего переплелось. Вроде видел что-то подобное, но когда, где, и не факт, что видел именно это. Но что-то любопытное в находке имелось. Он бы вспомнил — или товарищи бы вспомнили, но уже завертелся круговорот событий, и цепочка с сердечком стала не самым важным открытием дня.

Олежке Любавину в последующие пять минут можно было только посочувствовать. На телефон поступил входящий вызов. Он посмотрел, кто звонит, сделал загадочное лицо и отошел в сторону. Разговор продолжался минуты полторы. Он разъединился и медленно вернулся к остальным. Но поделиться информацией не успел — снова поступил вызов. Олежка сделал круглые глаза, пробормотал: «Ого, информатор мой проснулся…» — и опять отошел подальше. «Так бывает, — подумал Вадим, — то совсем ничего, то вдруг поперло». Когда Любавин вернулся, в глазах его блестели слезы, а цвет лица был бледно-зеленый. Окружающие смотрели на него исподлобья, с каким-то невольным сочувствием. Впрочем, в сочувствии в эту трудную минуту нуждался кто-то другой, отнюдь не Любавин.

— Давай в хронологическом порядке, Олежка, — вкрадчиво заговорил Вадим. — Постарайся не сбиваться, не путаться и не забыть чего-нибудь важное.

Любавин судорожно кивнул, искоса глянув на телефон — не поступит ли дополнительная информация, и сообщил:

— Ракитин позвонил из больницы… Пострадавшему капитану Ульянову сделали операцию, состояние стабильное. Перед операцией пострадавший на несколько минут пришел в себя. Ракитин послал к черту врачей, отгонявших его от больного, и задал Ульянову несколько вопросов. Тот все прекрасно помнит. Нападавших было трое, возможно, четверо, если шофер не вышел из машины. Он с коллегой направлялся в Воронеж по срочной служебной надобности. С пустой парковки, когда они проехали мимо, вывернула машина, погналась за ними. Пассажиров тупо расстреляли из оружия с глушителем. Моя версия оказалась верной. Преступники были на старой иномарке 90-х годов, предположительно «Тойота Королла» серого цвета. Он может ошибаться, но так ему показалось. Номерные знаки он, понятно, не разглядел…

— Серая «Тойота», подождите, мужики… — пробормотал Вадим и начал лихорадочно щелкать пальцами. — Мы совсем недавно видели что-то подобное… Старая машина, вся в пыли, производила такое жалостливое впечатление…

— Снабжена прицепом, в нем были доски и мешки с цементом, — каким-то обреченным голосом добавил Балабанюк. — Она стояла у строительного вагончика в «Приволье», где трудилась бригада шабашников. Ну, что, командир, теперь вспоминаешь, где мы видели эту цепочку с сердечком? — с каким-то тихим ужасом уставился он на Вадима.

— Точно! — хлопнул себя ладошкой по лбу Амбарцумян. — Один из шабашников накручивал ее на палец. Самый молодой, белобрысый, небритый…

— Его фамилия, кажется, Никитин, — наморщил лоб Капралов.

— На самом деле — другая, — выдохнул Рудницкий. — Вот, черт… Командир, тебе не кажется, что мы вычислили злодеев? И в конечном счете оказались правы — они фигурировали в нашем списке. А что касается «Тойот» «лохматого» года, производящих жалостливое впечатление… — скривил он губы в язвительной усмешке, — то я скажу вам, мужики, что это самые шустрые и не убиваемые машины, на которые всегда можно положиться. Что ни говори, а «японки» 90-х годов — это образец качества. Сейчас таких не делают…

— Вот именно, — вступил Любавин. — Нас всех обвели вокруг пальца, господа спецназовцы. Наверняка в вагончике имелся люк или заднее окно, через которые можно было незаметно его покинуть. Рядом овраг, я точно помню. Двое уходят на дело, остальные создают иллюзию, что там «полна коробочка». А обладая талантами, это может сделать и один человек…