Альберт Байкалов - Час последнего патрона

— Давай через забор! — прошипел Берса и схватил Речника за локоть.

— А собака?!

— Живее!

Мосляк подсадил Речника, тот уцепился за верхнюю кромку забора. Полкан зашелся в страшном лае.

— Чует, что скоро сожрут, — заявил Портос.

Тем временем Речник перевалился во двор. Лязгнул засов, и калитка открылась.

Берса пропустил вперед себя Гниляка и Мосляка, потом оглядел улицу. Собак в селе было немного, но все, словно соревнуясь, до хрипоты рвали глотки. Неожиданно он понял, что поступил по меньшей мере опрометчиво, решившись проводить акцию. Машины у них больше нет, поэтому в случае чего уйти далеко они не смогут.

Берса едва открыл рот, чтобы дать команду вернуться, как стукнула дверь, и с крыльца раздался вопль:

— А ну стой!

— Не шуми, папаша! — прикрикнул на мужчину Гниляк.

Берса шагнул во двор и вздрогнул. Вспышка и грохот отбросили его назад. Он на мгновение растерялся, но взял себя в руки и рванул вперед.

Берса понял, что мужчина стрелял из дробовика, к тому же сразу с двух стволов. Значит, теперь ему понадобится время, чтобы перезарядить ружье. Если к этому прибавить волнение и трясущиеся руки, то есть шанс добежать до него. Шаг, второй…

Боль пронзила его до самого мозга. Он столкнулся с кем-то из своих подчиненных и оказался на земле. Бойцы, обезумевшие от страха, устремились на улицу, не разбирая дороги. Сбоку с воплем рухнул Портос. Берса едва хотел приподняться, как чья-то нога со всего размаха встала ему на грудь.

Вместе с хрустом костей вылетел из легких воздух, в глазах вспыхнули и поплыли алые круги. Диверсант оттолкнулся от него, словно от кочки, и устремился прочь.

Берса сделал попытку сесть. Однако боль молнией пронзила грудь и застряла где-то в левом боку.

— Получили! — с детским задором выкрикнул мужчина.

Послышался лязг цепи и короткое:

— Взять!

Берса едва успел выставить руку. В следующий момент боль пронзила запястье.

Пес с силой рванул руку на себя и, не разжимая челюсти, стал мотать головой. Берса свободной рукой дотянулся до пояса и рванул за рукоять ножа. Как у него все вышло дальше, он не понимал. В себя пришел, когда стоял на ногах и пятился задом к дороге, а где-то в темноте скулила и хрипела собака.

— Портос!

Испуганный голос Гниляка вернул бригадного генерала в реальный мир.

— Какой я тебе Портос? — набросился на него Берса и снова вздрогнул от грохота.

Двор осветился вспышкой.

— Он, сука, Портоса подстрелил! — завопил Гниляк и рванул обратно во двор.

— Куда? — Берса схватил его за отворот куртки. — Назад!

Из дома напротив донесся треск. В небо устремились пули.

— Уходим! — выдохнул Берса, разворачиваясь на месте.

Вахид с Шамилем уже подходили к школе, когда позади послышался шум машины и чей-то крик.

Друзья, привыкшие к тому, что боевики разъезжали по городу и выкрикивали разные лозунги, просто отошли в сторону. Однако в последний момент звук двигателя вдруг показался Вахиду знакомым, и он обернулся. Так и есть, следом за ними по улице мчался тот самый джип, в кузове которого стоял Доку. Он заметил, что на него смотрят, и стал махать рукой.

— Надо было его убить, — задумчиво, словно речь шла о покупке лепешки, сказал Шамиль.

— Для чего? — спросил Вахид, прекрасно зная ответ.

— Он может рассказать про то, как мы хоронили твоего родственника. Известие о том, что у боевиков вырезают органы для пересадки, может стать причиной бунта.

— Дело даже не в этом. Гораздо больше проблем возникнет, когда разберутся, откуда был этот труп.

— Тебя сразу убьют, — сделал вывод Шамиль.

— Тебя тоже.

— Меня-то за что? — опешил Шамиль.

— За компанию. Все знают, что мы вместе приехали.

Джип встал напротив. Доку быстро спрыгнул на землю.

— Я думал, что вы уже уехали! — воскликнул он.

— Куда мы должны уехать? — насторожился Вахид, удивленный осведомленностью боевика.

— Все знают, что Осама благословил вас на войну с неверными на Украине.

— Быстро же здесь распространяются новости, — сказал Вахид, глядя на боевика, сидящего за рулем.

— А как вы хотели?

— Ты зачем нас искал?

Доку воровато оглянулся по сторонам и подошел ближе.

— Возьмите меня с собой.

— Как ты это себе представляешь? — спросил Вахид, размышляя, как быть. — Я ведь не могу сказать Осаме, чтобы он отпустил тебя.

— Я сам уйду, — ошарашил его Доку.

— Нет, — сказал Вахид и категорично покачал головой.