О. Жогов - В центре круга

Ник вяло побрёл по улице. До уха донесся жужжащий звук стартера заводящейся машины. Он обернулся, в конце квартала стояла тёмная «Ауди».

– «Профессионалы? – Ник мотнул головой, – по-моему, они и не собираются делать это скрытно. Хорошо, посмотрим…»

Ник свернул с улицы, пошёл напрямик, через цветник, по газону, ускоряя шаг. «Ауди» проехав несколько десятков метров, остановилась, но из машины никто не вышел. Постояв несколько минут, рванула с места.

– Значит… передали «клиента», – заключил Ник, – кому?!

Он начал внимательно всматриваться в прохожих. Можно сойти с ума, стать параноиком, подозревать в каждом прохожем, гуляющих мамашах, молодых людях, сидящих на скамейках, девушке, пробегающей на утренней пробежке, неприятелей, причастных к убийству издателя или квартирным «гостям». Нет сомнения, что он ещё нужен, команды убрать, ещё не поступило. Это обнадеживало, но и делало тягостным дальнейшее существование, в ожидании, когда его нужность закончится. А самое главное не очень понятно для чего? Для чего и кому он понадобился?

Ник прошел через сквер, свернул за угол, затем резко развернулся и чуть не столкнулся с девушкой в спортивном костюме, которую он заметил в сквере. Девушка вздрогнула от неожиданности, и Ник успел прочитать растерянность в её глазах. Она быстро спрятала взгляд, и скользнула в переулок. Ник остановился, провожая её взглядом, ухмыльнулся.

– «Теперь по инструкции они должны передать меня другому. Сколько у них людей занятых этой ерундой? Это ещё нет болванов Хансена, которые будут путаться под ногами. Ну, кто, кто следующий за мной будет следить?!».

Ник посмотрел по сторонам. Улица была почти пуста. Он с ненавистью всматривался в лица редких прохожих, проклиная себя за излишнюю подозрительность и свое бессилие, что-либо изменить. Он ещё никогда не был в роли жертвы, за которой идёт непонятная и странная охота. На Востоке он сам был охотником, выслеживая «объект», наслаждаясь адреналином внезапности, видя в глазах врага беспомощность и мольбу о пощаде. Не тупая ликвидация, Ник жаждал видеть страх отчаяния. Теперь он сам, как загнанный зверек, живет в ожидании внезапного появления «охотника».

Ник поймал такси и поехал в бар покорно слушать нравоучения «проповедника» Джо. Усилием воли он не давал голове обернуться, посмотреть назад, не едет ли за ним та тёмная «Ауди», потом откинулся назад, развалился в кресле, демонстрируя сам себе, что ему на всё плевать и нет в мире ничего, чтобы вызвало у него страх. Он не доставит никому этой радости.

К крыльцу загородной резиденции подъехал большой чёрный седан. Молодой человек, стоящий на ступеньках, бодро сбежал вниз и открыл заднюю дверцу автомобиля. Из машины вышел «бывший пилот».

– Здравствуйте господин Роулли, Вас ждут.

«Пилот» на мгновение дежурно улыбнулся и кивнул. Не спеша и с некоторой неохотой он поднялся по ступенькам. Молодой человек, оббежал его и открыл перед ним дверь.

– Вас ждут в малом кабинете, господин Роулли, – отчеканил молодой человек.

Мужчина ещё раз кивнул и скрылся в дверях.

В полутемном кабинете у окна стоял невысокий плотный мужчина. Иссиня-чёрные блестящие, зачесанные назад волосы, делали их владельца гораздо моложе. Заложив руки за спину, он что-то обдумывал, вытягивая нижнюю губу, накрывая ею верхнюю. На звук открывшейся двери, мужчина слегка повернул голову, не оборачиваясь на вошедшего.

– Проходите Марк…

– Здравствуйте господин Премьер-министр.

Мужчина развернулся на пятках и внимательно, несколько задрав голову, взглянул на Роулли.

– Есть ли какие-нибудь новости о нашем писателе?

– Мы проверяем все его связи, пока нет ничего, чтобы мы могли понять, от кого прошла утечка. Он ведёт достаточно замкнутый, нелюдимый образ жизни.

– Вы прочитали его роман?

– Я прочитал только ту часть, которая касается операции…

– Ну и как?

Роулли сделал паузу, подбирая слова.

– Очень точно описано… в мельчайших подробностях…

– Именно, Марк! Именно в мельчайших подробностях, о которых могли знать только несколько человек, – мужчина выставил вперёд растопыренную ладонь, – только пять, может, шесть человек! Двое из них – мы, один погиб еще десять лет назад! Кто из оставшихся?!

– Крейц служил на Востоке пятнадцать лет назад, мы проверяем, мог ли он пересекаться с людьми из «Круга»…

– Марк, почему нельзя это спросить у самого писателя? Зачем вся эта аналитика, изящность и кружева интелинджент – сервис? Взять и спросить, как Вы умели раньше? Или с пенсией приходит сентиментальность? А?