О. Жогов - В центре круга

Хансен подъехал в половине девятого.

– Господин писатель?! Вы так рано?! Появились какие-то новые версии?!

Нику показалось это издевкой, он сжал губы и недружелюбно взглянул на детектива.

– Мое имя Николас Крейц, я хотел бы, чтобы Вы серьёзно отнеслись ко всему, что я Вам скажу. Или Вы считаете, что писатель не может представлять интереса полиции в качестве свидетеля, как душевнобольной, не отвечающий за свои действия? Складывается впечатление, что у Вас к писателям какая-то ревность…

– Ну что Вы, что Вы… Пройдёмте в кабинет…

Они поднялись на второй этаж. Кабинет был довольно тесный, со старой потрепанной мебелью. Хансен предложил Нику сесть у стола. Сам повесил пиджак на вешалку и сел за стол, сцепив пальцы рук, внимательно глядя на Ника. Пауза немного затянулась. Мужчины смотрели друг на друга. Молчание прервал Хансен.

– Я получил данные вскрытия и осмотра трупа… Вашего друга…

– Он не был моим другом, – прервал Ник.

– Ну да, да… У господина Фриссе были весьма убедительные посетители. В районе печени мы обнаружили два сильных кровоподтека. Очень профессиональные удары…

– Чего бы не хотелось, так это иметь в такой ситуации дело с профессионалами…хотя… Профессионалы не оставили бы и этих следов. Скорее это была импровизация, действовали по ситуации.

– О какой ситуации Вы говорите?

– У меня в квартире тоже побывали очень убедительные и настойчивые ребята.

Хансон удивленно поднял брови.

– Что-то украли?

– У меня не очень-то есть, чем поживиться, что и наводит на мысль, что искали не драгоценности или деньги. Им нужно было что-то другое. А вот что?… У Вас курят?

Хансен повертел головой в поисках чего-то. Протянул руку к подоконнику, взял пепельницу девственной чистоты и поставил перед Ником.

– Прошу…

Ник затянулся.

– К Вам домой нужно послать криминалистов, какие-то следы они наверняка оставили?

– Хм… Вы же сами сказали – «профессионально». Какие следы? Это не воры, капитан. Может им бы очень хотелось, чтобы о них так думали, но я знаю…

Хансен сделал лицо задумчивым. Ник пытался понять, о чём он думает и составлял для себя его психологический портрет.

– «Датчанин… или … нет, скорее, датчанин. Чем хороши скандинавы, так это своей неторопливостью, что в этом деле в плюс. Этот если возьмёт след, будет идти до конца. Если он его, конечно, возьмёт. Или если ему позволят его взять. Нехорошее у меня предчувствие… Начинается какая-то нездоровая возня и понять бы, какую мне роль в ней отводят…».

Ник вспомнил, как такое же чувство он испытал, когда служил на Востоке. Когда их кинули на операцию, без разведки и поддержи, когда и подкатило это чувство – беспомощности и обречённости, неизвестности и бессилия. Но тогда он выжил. Тогда он был молод, с крепкими зубами, выносливым и сильным. В размеренном буржуазном мире он растерял инстинкты, расслабился, постарел, стал сентиментальным, что вынужден слушать проповеди Джо, да и, как не храбрись, смерть Фриссе произвела на него впечатление. Повеяло каким-то холодком, от чего прошёл озноб по спине и клонило ко сну.

– Вы говорили, что господин Фриссе должен вам перечислить деньги, о какой сумме идет речь? Может это и есть причина всех этих… злоключений? Если они, конечно, связаны между собой.

– А Вы, капитан, не видите связи? Деньги я, кстати, получил, это несчастные тридцать две тысячи. Мы не в Пакистане, чтобы из-за таких денег проводить спецоперацию, убивать, следить за мной…

Хансен недоверчиво взглянул на Ника.

– Следить?

– Да…, – Ник ответил с некоторым сомнением, – мне показалось, что за мной следили от бара до офиса издательства… два типа в темной «Ауди». Номеров я не разобрал, темно было. Хотя, что номера… Всё очень странно, капитан.

– Да… может Вам понадобится охрана?

– Хм… Если бы я представлял для кого-то опасность, я бы с Вами уже не разговаривал, ещё со вчерашнего дня. А один средний снайпер решает много головоломок одним патроном в девять миллиметров. Я сам способен за себя постоять.

– Всё же я приставлю к Вам двух ребят.

– Хм… Только пусть сделают так, чтобы я их не видел, хорошо?

– Вот возьмите мою визитку, и я прошу… не проявляйте никакой личной инициативы. Звоните мне в любое время. Меня зовут Йохан.

Ник встал и протянул руку капитану.

– Николас… Не люблю находиться в состоянии наживки.

Капитан поднял голову, внимательно взглянул на Ника.

– И всё же…

Ник вышел из комиссариата с чувством ещё большей неопределённости, чем когда заходил в него. Ничего нового капитан не сказал. То, что Фриссе убили, было понятно с самого начала, то, что это были профессионалы, да, Ник не знал, но догадка об этом была основной. И что в итоге он получил? За ним будет ходить хвост из двух болванов, любителей фаст-фуда. Зацепок, кому бы мог помешать Фриссе и кто интересуется какой фирмы трусы носит малоизвестный писатель – никаких. Выплёскивать поток версий этому неэмоциональному скандинаву? Нет никакой перспективы, только посмеётся. Да и какие веские версии есть? Опять обрывки, ничего цельного, ничего, за что можно ухватиться.