О. Жогов - В центре круга

Проституция, секс за деньги – самый честный договор между мужчиной и женщиной за всё время, сколько существует этот мир. Всё остальное – условности, лицемерие, навязанное религиозной моралью, сделавшее из физиологической потребности человека – сакральное таинство, Вселенский грех, наравне с убийством, а проституток – олицетворением порока. Скольких бы преступлений можно было бы избежать, если бы секс нами воспринимался, ну, как еда или дыхание. Разве мы относимся к женщине, приготовившей нам ужин с таким же презрением? Мы платим ей деньги и благодарим, если вкусно или просто платим. Разве считаем изменой, если пользуемся услугой девушки – парикмахера? Скольких придурков, извращенцев, садистов сделало это «таинство»? Сколько поломано романтических грёз из-за того, что поставлен знак равенства между «Любовью» и «Сексом»?

Ник никогда не презирал их. Иногда жалел, что они занимаются этим по нужде или по чужой воле. Его порой терзала совесть, что из-за него, таких, как он, появляются сутенёры, процветает сексуальное рабство. Особенно, когда Замир, албанец-сутенёр, присылал ему запуганную, со следами засохших слёз, юную «жрицу», обманом, либо насильно, попавшую в жернова этого бизнеса. Но он успокаивал свою совесть тем, что и без него, до него и после него, будут эти жертвы, потому что человечество сделало из этого таинство, на котором можно неплохо нажиться. И если бы цивилизация не вытолкнуло эту человеческую потребность на обочину морали, то и не гроздились бы вокруг этого всевозможные мерзавцы и ублюдки.

Автоматическая дверь книжного маркета привычно раздвинулась перед ним, так же привычно, с дежурной улыбкой встретила продавец.

– Здравствуйте господин Крейц, пока никаких новостей… я сожалею…

Ник проглотил это, как всегда изнасиловано улыбнулся, сморщившись в духе позднего Бельмондо, подошел к стеллажу с эротической дребеденью и стал рассматривать, глумясь про себя, над тупостью названий и оформлений. Выжидать, когда к его роману подойдет какой-нибудь покупатель, было бесполезно, но «система»… Ник стоял и всё равно чего-то ждал. Иногда ему хотелось, швыряться своим романом в прохожих, чтобы как-то обратить на него их внимание. Он обзвонил своих сколько-нибудь знакомых, сообщив о выходе романа, но все, с удивительной одинаковой интонацией ответили, что поздравляют и обязательно прочтут… когда-нибудь… потом.

Он услышал звук открывающейся двери и оглянулся, увидев высокого сухого пожилого мужчину в добротном костюме. Девушка поздоровалась и что-то спросила у мужчины. Ник решил дождаться, что купит незнакомец и пойти по «системе» – в бар, слушать библейские нравоучения бармена, почему-то полюбившего давать советы именно Нику. Девушка подвела мужчину к стеллажу, где был его роман. Ник замер. Он ещё не видел, как выглядит его читатель. Мужчина взял книгу, стоящую рядом, покрутил в руках, поставил на место, взял книгу Ника, таким же движением покрутил и её и хотел уже поставить, чтобы взять следующую, но что привлекло его внимание. Грудь Ника наполнилась тревогой, он хотел сорваться, подойти и самому отрекомендовать свой роман, но посчитал этот жест ребяческим, не солидным, могущим наоборот отпугнуть, как показалось ему, довольно чопорного и скупого на дружелюбие мужчину.

– «Врач – хирург?… точные движения, без суеты… Бывший полицейский? Нет… Вряд ли… читать романы о спецслужбах – удел тех, кто в этом ни черта не смыслит. Бывший пилот гражданских авиалиний, – сделал анализ Ник, – да… в таком почтенном возрасте и читает довольно мелкий текст… заслуга господина Фриссе сэкономить на бумаге…», – размышлял Ник.

Мужчина полистал книгу, открыл её сзади, внимательно почитал сведения об авторе и пошел к кассе. Ник громко выдохнул и подумал, что сегодня напьется и пошлет бармена с его советами туда, откуда он приехал. Он дождался, когда выйдет «бывший пилот» и вышел следом. Девушка-продавец попрощалась с ним тёплой улыбкой и Нику она уже не показалась дежурной. Он увидел, что мужчина несколько метров прошел пешком, остановился у обочины и посмотрел куда-то в сторону. Рядом остановился шикарный БМВ, мужчина открыл заднюю дверь, сел и машина плавно тронулась, оставив Ника с открытым ртом и не подкуренной сигаретой, висящей на губе. Это был сбой его «системы». Так он ещё не ошибался…

– «Пилот, да не тот… Да, старик, ты промахнулся. У меня для тебя даже нет вариантов… Придется выслушать бармена, может он подскажет … Да…».