Сергей Зверев - По кличке Рейнджер

Все зачищено – подал Влад знак. И огляделся.

Вот оно! То, что искали! Иссеченные осколками мешки, из них струйкой сыпался, смешиваясь с пылью, белый порошок.

– Как обещано – три сотни кило, – прикинул Медведь, спускаясь со склона…

Караван ждали второй день. Он должен был прийти еще вчера. Источник, скинувший информацию, ни разу не ошибался. Но вчера не пришли. Задержались на день.

У моджахедов все было просчитано. Погранцы должны были пропустить груз на ту сторону. Купленный командир заставы обещал окно. Дальше груз был бы на автомобильных камерах, как на надувных лодках, переправлен через реку Пяндж. Перекинут соратникам в один из аулов. А дальше начал бы свое движение в сторону России. Потянулись бы на самолетах и по «железке» десятки нищих, доведенных до отчаяния своим бедственным положением таджикских курьеров – за две сотни долларов за рейс они готовы рисковать жизнью и свободой. Проглоченные пакеты, тайники с двойным дном – это уже детали. Главное, сотни килограммов заразы хлынули бы на российские улицы и собрали бы свой гибельный урожай.

– Взвешивать не будем, – усмехнулся подполковник Хорунжий – инициатор операции, сотрудник Управления внешней разведки России. С ним десантная группа ходила на дело уже второй раз. И все в масть!

– Перевяжи, – кивнул Казаку Медведь.

Тот сделал перевязку, воткнул иглу шприца в предплечье бородатому пленнику, выглядящему лет на пятьдесят, но наверняка моложе – горы старят быстро. Моджахед очнулся, попытался укусить десантника, а потом взвыл по-волчьи.

– Алла акбар! – Глаза его остекленели, в них появилась какая-то отрешенность от всего земного. Потом они наполнились ненавистью, и он на очень корявом, но все-таки русском языке прокаркал: – Убей меня!

– Это успеется, – недобро заметил Казак.

Возможно, его и убьют. После того, как выдавят все, что он знает. Но об этом уж пусть голова болит у внешней разведки. Это их трофей.

Отрабатывать караван пришлось в тяжелых условиях. Перехват на таджикской территории был нереален – окно держали погранцы. Поэтому командир разведывательно-диверсионной группы Медведь принял нестандартное решение – нырнуть на территорию Афгана. Благо ребята его знали местность как свои пять пальцев. Хаживали не раз.

Окопались, выбрали место. А после этого самая тоскливая часть работы – ожидание…

Триста кило героина! И пленный. Хороший улов.

– Все подчищаем и уходим, – приказал Медведь.

Мешочки с героином свалили в кучу. Порошок, подхваченный ветром, разлетался в разные стороны, как пурга, смешивался со снегом.

– Ну-ка! Гуляй, рванина! «Лимон» не деньги!

С этими словами Казак, отойдя на почтительное расстояние, всадил в сложенную кучу заряд из огнемета «Шмель».

Вакуумный взрыв. Огненный шар. И остатки неспаленного порошка, повисшие в воздухе.

Героин здесь, на таджикско-афганской границе, стоит меньше доллара. В Москве оптовая цена – полтинник «зелени» за грамм. Итого – пятнадцать «лимонов». А если разбадяжить и пустить в розницу – в два-три раза больше.

Такое количество денег сознанием охватить офицеру, у которого зарплата бывает через раз, тяжело. Не охватывается это сознанием. Да и не нужны поганые кровавые деньги настоящему русскому офицеру. А в офицерской десантной разведывательно-диверсионной группе вояки были настоящие. Без подделки и фальши. Иные не приживались.

Подполковник Хорунжий посмотрел на огонь и произнес с какой-то вовсе не присущей моменту задумчивостью:

– Наркота. Героин. Это кровь, которая струится по жилам прогнившего мира. За их счет финансируются незаконные секретные операции. Совершаются государственные перевороты. Тлеют горячие точки.

– Сатанинское зелье, – кивнул Влад. – Черти его варят.

– Однажды появится такое, от чего мир вздрогнет. И мы будем вспоминать эти тюки с героином с ностальгией. Нам будет казаться, что это детское питание, – добавил Хорунжий.

– Да ладно страху нагонять, – встрял Медведь.

Его волновали конкретные заботы – как доставить языка и уйти без проблем. А потом – Подмосковье. Расположение полка спецназа ВДВ. Боевая работа… И дальше – где вспыхнет очередной пожар.

Влад с неожиданной настороженностью посмотрел на Хорунжего. Тот завороженно уставился на горящие миллионы долларов, огонь плясал искорками в его глазах. А еще в его взоре было нечто странное, неприятное… Алчное.

Уже позже Влад не раз вспоминал тот день. «Мы будем вспоминать тюки с героином с ностальгией…» Кто бы мог тогда подумать, что слова эти окажутся пророческими. И что Влад с Медведем через несколько лет окажутся на острие удара.