Сергей Зверев - Шаг до трибунала

– Есть! – Скрип улыбнулся и пополз дальше.

«Умница ты, сержант, только не хватает в тебе чего-то, – подумал офицер и стал вглядываться в даль, в равнину, раскинувшуюся на пару километров от дороги, на которой, прямо под ними, горели около десятка автоцистерн и грузовиков. – Сволочи, нашли же местечко! Вот если бы вы прямо там, около горевших машин остались, то мы бы вас и без десантирования прихлопнули бы».

– Товарищ старший лейтенант! – Голос запыхавшегося сержанта отвлек Федора от этих невеселых мыслей. – Вы правы, там проще спуститься. Но есть одна проблема – пропасть. Она довольно глубокая, около тридцати метров. Поэтому нужно спускаться сначала здесь, метров на двадцать. Я же вам говорил.

– Говорил? – Москалев сощурил глаза, посмотрел на ухмыляющегося сержанта, но сдержался. – Точно?

– Дальше гора. По ней только вверх.

– Шерш! – Командир взвода глянул на Шершнева. – Ты-то как, сможешь?

– Так точно! Рука у меня вроде зажила, товарищ старший лейтенант, – с улыбкой ответил боец. – Я уже пятнадцать раз на турнике подтягиваюсь.

– Ну, смотри, Геночка. Веревки готовьте.

Шершнев и Ниязов начали стаскивать с себя мотки веревки.

– Здесь крепите. – Федор стукнул по валуну. – Хватило бы длины.

Первым спустился сержант Скриталев.

– Товарищ старший лейтенант, я последним буду спускаться, – прошептал на ухо Москалеву Мансуров. – Я всю жизнь прожил в горах. Здесь легко спускаться. Да и веревку сохраним. Она нам наверняка еще не раз пригодится.

«Всю жизнь! – подумал Федор. – Надо же! А ведь тебе всего девятнадцать лет, парень. Ладно, старик, уважаю за инициативу».

Москалев спускался четвертым. При этом он немножко не рассчитал с ремнем автомата, закинутого за спину. Тот почему-то все сильнее и сильнее сдавливал горло. Но вскоре старший лейтенант все-таки почувствовал под ногами камни. Только теперь Москалев понял, что в том, что он чуть не задохнулся, был виноват не столько ремень автомата, сколько веревка, стянутая на спине. Именно она, связанная в поясе и проходившая по спине, тянула вниз автомат, который держался на ремне.

Командир взвода ничуть не обрадовался, когда увидел, что под ним находилась та же пропасть. Он и его бойцы стояли на нешироком, всего-то с метр, выступе. Скриталев находился слева от старшего лейтенанта, держался расставленными руками за скальную стену. Игорь Грибов с Кофуром Ниязовым оказались справа от него.

Москалев отпустил конец веревки, который был завязан у него на поясе, и дернул за него несколько раз. Веревка поползла вверх, за другим бойцом.

– По этому карнизу можно идти дальше. Я проверил, товарищ старший лейтенант, – сказал Скриталев. – Пошли?

– Там есть за что ухватиться или тоже веревка нужна? – спросил Москалев.

– Кажется, не нужна.

– Давай чуть погодим, Шерша подождем. Он сейчас спустится.

Кличка Шерш, в смысле шершень, очень подходила к этому невысокому, плотно сбитому парню. Он с детства занимался культуризмом, то есть атлетической гимнастикой. Гена попал к ним в роту после учебки. Он часто устраивал напоказ жим одной рукой двух траков от гусеницы танка «Т-62». Каждый весом по шестнадцать килограммов. Солдат поднимал их по пятнадцать раз.

Федор пробовал повторить его упражнение. Он выжал три раза, но добиваться большего не стал. Старший лейтенант понимал, что это может отрицательно сказаться на его мышечной активности.

Правоту этой мысли ему не раз доказывали медленные движения Шершнева на тренировках по самообороне. Там он выглядел как самый настоящий тюфяк, мешок для нанесения ударов. Парень был очень медлительный. При отражении атаки он, вместо того чтобы уйти всем телом в сторону, наоборот, напрягал мышцы, тупо стоял на месте, стремясь выдержать удар. Но ведь в руке противника может оказаться нож, штык, лопата. Им все равно, какая у тебя будет стойка и мышечная масса.

Но Москалеву с этим пришлось смириться. Он понимал, что парня, долго занимающегося культуризмом, переделать даже за год невозможно. Пусть тот и понимал, что и как нужно делать, но мышцы не имеют мозга.

Гена спустился, шумно, громко дыша и раскачиваясь. Если бы его не подхватили вовремя Москалев с Гогой, то он не попал бы ногами на этот выступ.

Дождавшись, когда Шерш отдышится, старший лейтенант потянул его за собой. Он хотел нагнать Скриталева. На месте остался Ниязов, который должен был сопроводить за ними других бойцов. Следовало торопиться.

Картина, открывавшаяся под ними, была страшной. По дороге в ряд стояли шесть или семь горящих бензовозов. Уточнить, сколько их, было сложно из-за плотного дыма. Чуть дальше просматривались еще несколько цистерн, между ними три грузовика и столько же бронетранспортеров. Скорее всего, они подорвались, наехали на мины или же были обстреляны из крупнокалиберных пулеметов «ДШК», замеченных вертолетчиками.