Алексей Макеев - Монастырская братва

Илья кое-как перевернулся на спину, сел, уставился на согнутую в колене правую ногу. Болит зверски, стоит только мышцы напрячь. О том, чтобы идти, и речи нет, болевой шок и обморок гарантированы. «Только бы не перелом», – повторил он и, опираясь на ладони, отполз подальше от тропинки к лопухам и крапиве, скривился от разившей из зарослей вони и затих. Ночное зрение и слух у «комитетчика» оказались превосходные, легкое движение не ускользнуло от него, юноша прекратил рыскать наугад и двинул к источнику шума. Счет шел на секунды, Илья едва ли не до крови прикусил губу и грохнулся на бок, не забывая прижимать клинок к правому запястью. И прислушивался к каждому звуку – шелесту травы, робкому стрекотанию мелкой живности, шороху дождя по широким листьям лопуха и шагам, тоже тихим, но быстрым и мягким, точно кошачьим. Так хищник мчится к застигнутому врасплох грызуну, выпускает когти и обнажает клыки, не оставляя мышке шансов.

Человек был близко, с шумом раздвинулась крапива, хрустнула под подошвой пустая пивная банка, от пинка отлетела в лопухи. Человек постоял так немного, толкнул Илью носком ботинка в плечо.

– Подъем, урод! Или пристрелю прямо здесь. Хочешь сдохнуть на помойке? – Негромкий лязг затвора поддержал угрозу. Илья не шевелился, не сводил глаз с темных штанин «комитетчика», маячивших прямо перед носом. Назойливо маячивших, долго и нудно, до тех пор, пока юноша не сдал немного назад. Еще удар, еще партия угроз, но уже дежурных, выданных для собственного успокоения – «мышка» попалась, ей не уйти, она лежит смирно, а «кошку» не видит и, кажется, не слышит. Охота завершена, осталось отнести добычу хозяину.

– Взяли, – услышал Илья. – Овраг за железной дорогой, на тропинке. А черт его знает, где это, я тут в первый раз. Да, пришлось стрелять, два раза. Не знаю, вроде жив, дышит. Сейчас посмотрю.

«Загонщик» присел на корточки, прижал мобильник плечом к уху и рывком перевернул Илью на спину. Наклонился, всматриваясь в лицо жертвы, и сквозь прикрытые ресницы Илья видел, что рожа «комитетчика» расцарапана и заляпана грязью, рукав ветровки выдран с корнем, а на футболку вообще лучше не смотреть – бомжи приличнее выглядят. Юноша потянулся к лицу Ильи, попытался оттянуть тому нижнее веко, чтобы проверить рефлексы – хотя один черт знает, что бы разобрал в темноте, даже если бы и успел. И отшатнулся, выронил телефон – Илья открыл глаза, улыбнулся «комитетчику»:

– Привет. Хорошо бегаешь, молодец. Вернее, бегал. Отбегался ты, дядя. Держи!

И выкинул вперед руку с ножом. Два колющих удара в живот, третий в горло – и быстрее, как можно быстрее назад, подальше от содрогающегося в агонии тела, от тошнотного запаха крови, от хрипов и воплей из брошенного мобильника. И никак не дотянуться до него, если только перелезть через умирающего «загонщика», да и плевать бы на этот телефон, но проворный гад успел доложить наверх, где он находится, где настиг добычу. А что та оказалась хитрее – так кто ж угадать мог, лежала себе, дохлятиной прикидываясь, и вдруг такая незадача приключилась…

Но объяснять все это Илья никому не собирался, особенно тем, кто прибудет к оврагу минут через пятнадцать, самое большее – через полчаса. Город небольшой, добровольные помощники из местных у «загонщиков» найдутся. Думать надо, и думать быстро, время летит быстрее грохочущих по насыпи поездов. Если бы не нога, мчался бы он к вокзалу или уже бы в электричке к Москве ехал, но чертово «если бы» на планах отхода поставило жирный крест. Значит, придется встречать остальных здесь, отсидеться не получится, «загонщики» обшарят весь овраг и прилегающие территории, с больной ногой не уйти. Палку бы какую под костыль приспособить – Илья осматривался в темноте, кое-как поднялся на четвереньки и подполз к затихшему «комитетчику». Вранье, что снаряд дважды в одну воронку не попадает, – кривясь и преодолевая приступы тошноты, он, как прошлой зимой, обыскивал убитого. Правда, дело тогда происходило в его квартире, и двух «гостей» он прирезал ножом, которым Ольга себе вены вскрыла, но суть дела не меняется. Тот же выворачивающий кишки запах крови, та же тяжесть мертвого тела и та же добыча – «иж» и запасной магазин к нему.

Илья нашел мобильник, выдрал аккумулятор и зашвырнул куда подальше. Чертыхаясь, отполз к лопухам, привалился спиной к брошенному кем-то холодильнику без дверцы, вытащил из рукоятки «ижа» магазин. Да, покойник не наврал, стрелял он действительно дважды, в обойме оставалось восемь патронов. Илья загнал обойму обратно, прикинул расклад – початый магазин плюс еще десять в запасной: есть чем встретить коллег убитого, только паршиво, что последний придется себе оставить. Погано, что все вот так закончится, но тут, как ни крути, всюду конец карьеры маячит, даже не на горизонте, а гораздо ближе.