Андрей Воронин - Победитель всегда прав

Варвара нажала стоп-кадр и направилась на кухню.

Когда она возвращалась с зажженной сигаретой и чашкой кофе в руках, ставший уже ненавистным телевизор встретил ее чуть подрагивающей картинкой на экране. Варвара замерла: два детских лица показались ей до боли знакомыми. «Боже мой, где я их видела? Что за девчонки?» – Варвара медленно подошла к креслу, чашка на блюдце подпрыгивала, рука немного дрожала. – Где же я видела этих девчонок? Неужели они дети кого-то из моих знакомых? Где? Где?"

Варвара гоняла сюжет с тремя девочками взад и вперед, время от времени фиксируя изображение стоп-кадрами. И тут она вздрогнула, заскрежетала зубами.

«Знаю! Знаю! – она вскочила с кресла и забегала по гостиной. – Не может быть! – она узнала девочку с темными волосами и с короткой стрижкой. На щеке слева, у крыла носа у малолетней порноактрисы темнела маленькая родинка. – Неужели? Не может быть! Ну и ну!»

Варвара бросилась к стопке газет, лежащих на стуле, принялась одну за другой их разворачивать, просматривать, швыряя ненужные прямо на пол. Бумага шуршала, газетные листы шевелились, словно были живые.

– Ну где же, где «Московские новости», «Московский комсомолец»? – издания менялись, менялся шрифт. – Где картинки? Почему долбаные журналисты так не любят печатать фотографии? Мне нужны фотографии, хотя бы один снимок. Я эти снимки видела, будь я проклята, видела! В каком издании, в какой газете? – бумага шуршала. Варвару словно ударило током, она развернула газету. – Вот они! – прочла надпись: «Трагедия».

Под надписью расположились три снимка – обыкновенные домашние фотографии. Снимки явно были выдернуты из семейных альбомов.

– Вот они, – повторила Белкина.

На газете были темные круги – следы от кофейной чашки. «Память у тебя, Белкина, нормальная. А вот и она!» Застенчиво улыбаясь, с фотографии на Белкину смотрела девочка с родинкой на левой щеке. Прическа та же – короткая стрижка. "Вот они – Алиса Мизгулина;

Маша Соловьева, Вероника Панина". Все трое – ученицы восьмого класса, все жили в одном доме. С газетой в руке Варвара уселась в кресло и уставилась на экран телевизора. «Да, это она, сомнений быть не может».

Теперь Белкина воспринимала происходящее на экране совсем по-другому. Ее оценка кардинально изменилась, она уже понимала, что и то, что на экране, и то, что в газете, и то, что ей известно, – журналистская удача. Такое случается не часто, так редко везет.

– Кто ищет, тот находит, – пробормотала Белкина и погладила себя по голове. Затем отчаянно принялась курить, глядя на экран.

Сомнений не оставалось. Три девчонки, снимавшиеся в порнофильме, – те самые, которые спрыгнули с крыши двенадцатиэтажного дома. «Как ужасно! Как все в этом мире страшно и связано одно с другим!»

Варвара извлекла из видика кассету, сунула ее в футляр. Все остальные сгрузила в сумку. «Вот тебе и заказ от главного редактора! Такого он не ждет. Такого не ждет никто, это будет сенсацией. Интересно, что думают менты? Они, наверное, продолжают заниматься этим делом, опрашивают свидетелей, наверное, у них есть версии. Нет, нет, сотрудникам правоохранительных органов пока говорить ничего не надо, они все испортят, загубят на корню.»

Варвара бросилась на кухню, вытащила из шкафчика ножницы, уселась прямо на пол и принялась просматривать газеты, кромсая их ножницами. Она вырезала все материалы, все короткие сообщения, касающиеся самоубийства трех школьниц, и более или менее развернутые статьи.

Наконец газеты были изрезаны. Белкина нашла картонную папочку, аккуратно сложила в нее вырезки, завязала тесемки, затем положила папку на кресло и села на нее. У нее была профессиональная примета: если посидеть на папке с материалами, которые собраны для статьи, то статья наверняка получится. Затем взглянула на часы: было девять вечера.

– Я же ничего не ела! – сказала она так громко, словно в квартире жил слуга, который услышит просьбу хозяйки и тут же накроет стол. – Я хочу есть, – повторила она, но уже не так громко.

Так и не перекусив, она принялась наводить порядок. Всегда перед большой работой, перед тем, как засесть за компьютер и начать писать, квартиру следовало привести если не в идеальное состояние, то в близкое к идеальному. Она сложила разбросанную одежду, обрезки газет смяла в огромный ком. Сумку с кассетами с трудом затолкала в стенной шкаф, снесла на кухню грязную посуду: чашки, бокалы с размокшими лимонными дольками, ложки, которые валялись где ни попадя, пепельницу, полную окурков.