Александр Волков - Последняя обойма

Совместно с командующим во время их последней доверительной беседы они пытались проработать маршрут полета самолета-разведчика. Филатов тогда пробасил:

– Достаточно долететь до кишлака Тавах. Это целых четырнадцать километров! Если заметишь на данном отрезке движение банд – все сразу станет ясно.

Воронов не спорил. По сути, командующий был прав, но, не зная всех особенностей летной работы, он упускал многие важные вещи. Рассматривая подробную карту, Андрей отлично понимал, что если за первый проход не получится выявить дислокацию противника и потребуется повторный проход, в районе кишлака Тавах его «Грач» под облаками развернуться не сможет. Просто не хватит ширины ущелья. Гораздо проще будет пролететь еще десяток километров до селения Руха, расположенного в широкой долине. Там можно будет выделывать любые виражи и развороты.

Включив фотоаппаратуру, Воронов удерживал самолет точно над рекой и крутил головой, осматривая каменистые склоны.

Вот слева и чуть ниже промелькнула пулеметная точка с десятком душманов. Из-за выложенного большими камнями бруствера торчал ствол крупнокалиберного «ДШК», а рядом с укреплением в растерянности стояли воины Аллаха. Вероятно, появление в ущелье в такую погоду самолета стало для них полной неожиданностью.

Через секунду на противоположном склоне Андрей заметил вторую точку. Она располагалась выше и частично была закрыта клочками облаков.

«Эти ребята с пулеметами охраняют «ворота» от вертолетов, – догадался он. И припомнил то, что много раз видел, пролетая над здешними хребтами в хорошую погоду: – А на вершинах обоих горных отрогов по всем правилам обустроены оборонительные сооружения: разветвленная сеть окопов, блиндажи, огневые точки…»

Но сейчас все это закрывала сплошная облачность, и разведчика больше интересовало то, что творилось в самом низу – на дне ущелья. Посему, оставив в покое склоны, он принялся рассматривать грунтовую дорогу, проложенную по левую сторону реки.

– Сто двадцать второй – Семьсот первому.

– Сто двадцать второй на связи.

– Передай Соколу: наблюдаю пешую группу численностью около полусотни человек с легким стрелковым вооружением. Двигаются по грунтовке от кишлака Тавах в сторону «ворот». Как понял?

– Семьсот первый, вас понял: группа численностью до полусотни человек с легким вооружением двигается от кишлака Тавах в сторону «ворот».

– Все верно. Продолжаю задание…

В самом кишлаке Тавах Воронов также заметил некоторое оживление.

Во-первых, на грунтовке, пересекавшей кишлак и, по сути, являвшейся его единственной улицей, стояло несколько подозрительных автомобилей. Грузовик, наш потрепанный «уазик» без брезентовой крыши и пара пикапов. Для нищих афганских селений такое скопление техники всегда было чем-то необычным. Возле машин стояли полтора десятка мужчин, почти каждый держал в руках автомат или винтовку.

Во-вторых, в узеньких переулках и дворах тоже наблюдалось необъяснимое движение. Словно весь сельский люд одновременно вышел из домов.

Об этом наблюдении Воронов также передал через ретранслятор Соколу.

Ну, а потом настала пора принимать решение: либо прекращать задание, нырять в облака и возвращаться на базу; либо долететь до Руха, развернуться и пройти над ущельем еще раз.

На раздумье у генерала ушла секунда. Он сам принимал участие в разработке плана операции и прекрасно знал, что наступление наших и правительственных войск докатится до более глубоких районов ущелья. А значит, неплохо было бы иметь информацию и о том, что происходит дальше к северо-востоку.

Зацепив нижний край облака и немного подвернув к северу, самолет помчался к следующему горному селению…

Между двумя населенными пунктами пилот самолета-разведчика обнаружил еще один вооруженный отряд, двигавшийся в том же юго-западном направлении. Его численность, по оценкам Андрея, достигала сотни моджахедов. И снова в эфир полетел доклад о передислокации противника…

И вот впереди показалась широкая долина сочно-зеленого цвета. Вся она состояла из переплетения обработанных полей и крестьянских жилищ. Посередине долины, разрезая ее вдоль, бежала светло-желтая нитка грунтовки. Каждая группа домишек являлась самостоятельным селением и имела собственное название. Однако на всех подробных картах 40-й армии данный оазис, расположенный среди безжизненных гор, обозначался единым названием – Руха.