Андрей Воронин - Груз для Слепого

Наконец динамик ожил, послышалось гудение, и сквозь него прорезался голос капитана корабля: «Двух представителей московской пожарной охраны просят пройти к выходу».

Крапивин оживился:

– Это нас, Глеб!

– Умнее ты ничего не придумал – московская пожарная охрана?

– Что в голову пришло, – пожал плечами Крапивин, – пожарная охрана – ПО – то же самое, что и правительственная охрана.

– Ладно, пошли, теперь уже все равно. Под неодобрительными взглядами других пассажиров, раздосадованных тем, что им придется еще томиться в душном салоне, Крапивин с Сиверовым пробились к открытой двери. Жиденький трап уже ждал их. Глеб с удовольствием вздохнул, вбирая в себя морозный воздух позднего вечера. Все летное поле оказалось засыпанным снегом по самую щиколотку.

– Тебе не кажется, Крапивин, что взлетно-посадочную полосу расчистили только из-за нас с тобой?

– Вполне может быть, – согласился полковник ФСБ, – теперь здесь садятся всего два самолета в день, да и те скоро отменят. Денег нет у народа летать.

– Не бойся, чартерные рейсы оставят. В Новгород не полетишь, а до Кипра – пожалуйста.

Ожидавшая их черная «волга» стояла немного в отдалении, чтобы не слишком рисоваться. Встречал гостей из Москвы один шофер. Он не знал, те ли это люди, которых он ждет, и на всякий случай оставался возле машины.

– Теперь можем немного перевести дыхание, – Крапивин не торопясь направился к автомобилю.

Глеб устроился на заднем сиденье, полковник сел рядом с шофером.

– Поехали.

– Есть.

«Значит, никаких инструкций по дороге не будет. Чертов конспиратор!» – раздосадовался Глеб.

Он отлично выспался во время полета и теперь жаждал общения.

Крапивин выразительно посмотрел на Сиверова, мол, подожди, поговорим позже, я этого шофера в упор не знаю.

Псков так и остался для Глеба цепочкой желтых огней на горизонте. Машина даже не заезжала в город. По заснеженному шоссе она мчалась на север, оставляя засыпающий город далеко за собой. Встречных машин вообще не попадалось, только снег, ночь да цвета слоновой кости диск луны, зависший над бесконечно длинной дорогой.

Вскоре шоссе обступил лес, вспыхнул синий указатель с белой надписью: «Ведомственная гостиница» Ни к какому ведомству принадлежит здание, ни какой-нибудь другой информации указатель не давал.

Шофер подъехал вплотную к самому крыльцу и выключил двигатель.

Крапивин весело произнес:

– Приехали, выбирайся.

Вытянутое вдоль опушки леса трехэтажное здание, облицованное синей блестящей керамической плиткой, простая стеклянная вывеска со скромной надписью «Гостиница». Два ряда темных погасших окон, и лишь на третьем этаже желтело электрическим светом несколько давно не мытых стекол. Грязь предохраняла от любопытных глаз почище тюля.

– Этот сарай принадлежит вашему ведомству? – спросил Глеб, открывая дверь и пропуская вперед полковника Крапивина.

Но тот оказался достаточно воспитанным, чтобы не пройти первым.

– Только после тебя, Глеб. И пожалуйста, не задавай пока никаких вопросов.

– Значит, принадлежит она не ФСБ, – процедил сквозь зубы Сиверов, ступая на вытоптанный, засыпанный сухим песком ковер в холле.

Полная женщина в массивных очках тут же отбросила на письменный стол газету.

«Ее уже предупредили о нашем приезде», – подумал Глеб, видя, в какое возбуждение пришла дежурная.

– Вы из Москвы? – задала она упреждающий вопрос, глядя на отъезжавшую от крыльца черную «волгу» с антенной радиотелефона на крыше.

– Да, у нас номер на третьем этаже.

Женщина не стала требовать ни заполнения карточек, ни предъявления документов – тут же положила на стойку ключ с массивным деревянным брелком в форме груши, таким огромным, чтобы ни у кого из постояльцев не возникало желания унести его в кармане. Следом за ключом на стойку лег аккуратно заклеенный конверт из плотной голубой бумаги.

Крапивин спрятал его за пазуху, при этом внутри конверта что-то забренчало.

– Номер тридцать три, – проговорила женщина и замолчала, дожидаясь, что же скажут ей постояльцы.

– Машину подогнали? – спросил Крапивин.

– На заднем дворе стоит.

– Отлично, – полковник оттеснил Глеба от стойки и зашептал ему прямо в ухо:

– Это тебе не столица, здесь нас еще уважают.

Полутемная лестница, пахнущая влажной тряпкой и хлоркой, вывела полковника Крапивина и Глеба Сиверова на третий этаж. Длинный коридор, редкие дежурные лампочки под литым, раскрашенным в золото и серебро гипсовым потолком, безвкусный салатный карниз, отлитый руками местных шабашников.