Андрей Воронин - Игра без козырей

Полковник Потапов и мысли не допускал, что он сегодня может проиграть. Капитан по рации отдавал распоряжения, а Потапов наблюдал за движением ОМОНовцев через прибор ночного видения. Кольцо, не видимое невооруженным глазом, сжималось возле дома.

– Вскрыли его машину, – доложил капитан, – в спортивной сумке странный набор – взрывчатка, набор глушителей, подслушивающая аппаратура.., и компакты.

– Какие компакты?

– На обложках написано, что музыка, но, странно, на всех почти одно и то же слово – Вагнер.

«Да, странно, – задумался Потапов, – наверное, это камуфляж, а записана на них какая-нибудь важная информация».

– Когда возьмем его, срочно проверить!

– Есть!

Маша уже успела рассказать Глебу Сиверову почти все, что знала о Рыбчинском, о том, как переправлялись наркотики в Россию.

На мгновение замолчав, она спохватилась:

– Почему Стресс и Кныш не приходят? Почему ничего не предпринимают?

– Я все объяснил, – усмехнулся Глеб, – ребята они понятливые.

И в этот момент несколько прожекторов сошлись на окне Машиной комнаты. Из своего номера, находившегося в другом конце коридора, Сиверов сквозь щель в занавесках отчетливо видел круги света, заливавшего распахнутое окно.

– Вы окружены, сдавайтесь, сопротивление бесполезно! – зазвучал голос полковника Потапова, усиленный мегафоном. – Вы окружены подразделением ОМОНа, выходите с поднятыми руками!

– Это в самом деле ОМОН? – с недоверием произнесла Маша. В ее сознании ни Стресс, ни Кныш не ассоциировались с правоохранительными органами.

– Это не ОМОН, – спокойно ответил Глеб, – это ФСБ.

– Что делать? – воскликнула Маша.

– Главное – не показывайся в окне. Они думают, будто мы в твоей комнате.

– Но мы и отсюда не выберемся!

– Мы не сделали ничего плохого.

– Выйдем к ним? – удивилась Пирогова.

– Думаю, и этого делать не надо.

– Вы хотите прорваться?

Сиверов еще раз сквозь щель осмотрел местность. От его цепкого натренированного взгляда ничто не укрылось. Он видел позиции ОМОНовцев, предвидел их дальнейшие действия. «Штурмом брать дом они не рискнут: не знают, какое у меня оружие. Я им нужен живым; наверное, решили, будто я из банды, убившей водителей и милиционеров. Единственный реальный для них выход – забросать дом гранатами со слезоточивым газом и взять меня ослепленного».

– Дайте знак, что вы согласны сдаться, – прогремело в мегафон, – иначе мы начнем штурм!

Сиверов уже присмотрел себе путь, которым можно уйти из дома. Широкая, почти незаметная дренажная канава тянулась от самого дома к болоту, заросшему густым тростником. Можно было поджечь дом и под прикрытием дыма спуститься в канаву, по ней доползти до ближайших кустов.

Если знаешь, что брать тебя собрались живым, то действовать легче. Позиции ОМОНовцев находились близко друг от друга, слишком плотно свел Потапов кольцо, поэтому и стрелять бойцам было бы неудобно, они рисковали попасть друг в друга. «Их человек тридцать-сорок, и вряд ли у всех есть приборы ночного видения, перестреляют друг друга».

– Только этого мне и не хватало, – тихо вздохнул Сиверов. – Когда все будет кончено, спокойно выйдешь из дома. И мой тебе совет, Маша: расскажешь всю правду, когда приедут следователи из Москвы.

– Почему вы думаете, что они приедут?

– Я знаю это абсолютно точно.

– Если вы немедленно не подадите знак, что сдаетесь, мы начинаем штурм! – крикнул Потапов.

Глеб прислонился к стене, нехотя достал из кармана мобильный телефон, набрал номер Потапчука:

– Федор Филиппович?

– А, это ты? Что-нибудь узнал?

– Возможно, даже слишком много.

– Ты сейчас где?

– Под Смоленском. Дело в том, что меня окружила в загородном доме неполная рота ОМОНа. Я могу уйти, но боюсь, они постреляют друг друга.

– Что ты натворил?

– Абсолютно ничего. Свяжитесь с главным по Смоленской области, думаю, он в курсе.

– Погоди, Глеб, я сейчас.., по служебной.

– Вас по служебной из Москвы вызывают! – шофер подал полковнику Потапову трубку.

– Потапов, что у тебя там творится? – услышал полковник в трубке знакомый голос генерала Потапчука.

Потапов изумился – ведь он еще никуда не докладывал об операции. «Вот тебе на, – подумал он, – Потапчук уже все знает!» – и Потапов коротко доложил об операции, которую развернул в двадцати километрах от озера. Он настойчиво напирал на то, что им захвачен в кольцо особо опасный преступник, причастный к массовому убийству.