Андрей Воронин - Игра без козырей

Сиверов поднял увесистый камень, пару раз подбросил его в ладони и запустил им в стекло крайнего окна. И Кныш, и двое охранников инстинктивно обернулись на шум. Туда же в этот момент нацелились и их пистолеты. Этого времени Сиверову хватило с лихвой, чтобы пробежаться по крыльцу и вскочить в дом.

– Осторожно! И без глупостей! – сказал он в спину трем мужчинам. – Всех я положить не успею, но двоих уложу точно. Первым будешь ты, – он сказал это, ни к кому конкретно не обращаясь, и каждый отнес сказанное к себе. – Сняли пальцы с курков, выщелкнули обоймы на пол, разрядили пистолеты! Положили их на пол, и теперь медленно подходим к стене!

В коридор, пошатываясь, вошел Стресс. Он успел замотать руку носовым платком и прижимал ее к животу.

– Разве я сказал стрелять? – прохрипел он.

– И ты отойди к ним, – добавил Глеб. – Где девушка?

Кныш со Стрессовичем переглянулись.

– Не говори ему, – прошептал Стресс. Кныш взвился:

– Я из-за бабы погибать не хочу!

– Молчи! – рявкнул Стресс.

Он уже понял, что, если незнакомец имел возможность его убить и не сделал это, значит, оставит его в живых, значит, разговоры о том, что в его планы не входит никого убивать, – правда, нужно только умело потянуть время до приезда полковника Потапова.

Глеб переводил взгляд с одного парня на другого. Кныш показался ему самым слабонервным, недаром он начал стрельбу. Сиверов приблизился к нему, одной рукой притянул к себе, приставил пистолет к голове.

– Веди!

– Стресс, ты же видишь, – запричитал Кныш.

– Хрен с тобой, – услышал он в ответ, Ноги сами несли Кныша по коридору. Пару раз он споткнулся, и, если бы Сиверов не держал его, рухнул бы на пол.

– По-моему, ты мужик понятливый, – бросил Глеб, – и ходить от страха не разучился. Далеко еще?

– Тут рядом, скоро.

Кныш решил схитрить. Толкнул дверь одного из номеров, но та, конечно же, оказалась закрытой.

– Здесь, – он хитро посмотрел на Сиверова, – закрылась, сучка.

Сиверов, даже не разбегаясь, ударил ногой чуть повыше дверного замка. Расколотое пополам дверное полотно распахнулось. Комната была в идеальном порядке, готовая к приему гостей: раздвинуты дверцы дверного шкафа, ни багажа, ни одежды, наглухо закрытое окно.

– Еще раз обманешь – пристрелю! Чтобы Кныш смертельно испугался, было достаточно одних слов, не пришлось даже поднимать пистолет.

– Ошибся, волнуюсь, – Кныш на полусогнутых почти бежал по коридору.

Глеб предполагал, что Маша живет здесь на правах Золушки и дверь возле черной лестницы вполне может вести в ее комнату.

– Маша, – нежно проворковал Кныш и постучал в дверь. В ответ – тишина. – Не знаю, должна быть тут, если не убежала, – Кныш медленно повернул ручку, дверь со скрипом отворилась.

– Сам иди вперед, – чуть слышно скомандовал ему Глеб, когда Кныш хотел пропустить его перед собой.

Бандит шагнул в комнату, осмотрелся. Никого не увидел. Сиверов вошел за ним следом. Маша, притаившись за дверью с охотничьим ножом в руке, мелко дрожала. Она подняла нож и бросилась на Сиверова со спины. Тот среагировал сразу, лишь только почувствовал движение за собой. Обычно в таких случаях он приседал и бил с разворота рукой или ногой, но на этот раз просто присел, упершись рукой в пол. Маша не успела остановиться, зацепилась за Глеба, и, пока девушка падала, Сиверов успел перехватить ее руку с ножом. Встал, помог подняться, нож положил на стол.

– Опасная игрушка, ты могла порезаться. Кныш, надеясь, что о нем на время забыли, тихо пятился к двери.

– Можешь идти, – не оборачиваясь, сказал Глеб. – Только учти, нас лучше не беспокоить.

Шаг назад.., еще один… Кныш удалялся, как удаляются придворные из кабинета короля: задом наперед. Лишь переступив порог, он оставил осторожность и побежал.

Сиверов, не выпуская руку Маши из своей, выглянул в коридор. Пусто. Распахнул окно, задернул занавески. Крадучись, вывел Машу из комнаты. Та не сопротивлялась, чувствовала силу человека, сжимавшего ей запястье. Глеб завел ее в комнату с расколотой дверью, усадил в кресло, тяжелый письменный стол подвинул к двери. Приоткрыл окно и задернул шторы так, чтобы между ними оставалась узенькая щель.

– Ты Маша Пирогова? – наконец спросил он.

– Ага, – растерянно произнесла Маша.

– Я же тебе все рассказал по телефону, нужно было только встретиться и поговорить.

– Я сама ничего не решаю. Стресс так сказал, они с Кнышом посоветовались.

– Оба они идиоты. И если не умерят пыл, то плохо кончат.