Александр Афанасьев - Воздушные головорезы

Это неизбежно, когда двадцать процентов населения находятся у власти и хотят чего-то одного, а остальные восемьдесят – совсем другого. Вы хотите знать, чего именно? Например, холокоста. На многих футбольных матчах египетские болельщики вывешивают баннеры с одной и той же надписью: «Требуем повторного холокоста!» Вот такие вот «они же дети» по-арабски.

В кресле первого пилота широкофюзеляжного аэробуса, идущего на Москву, сидел бывший полковник египетских ВВС Хатим Рушди. Он не первый раз смотрел в глаза смерти и сохранял хладнокровие даже сейчас, когда ему в лицо был наведен пистолет.

В него целился второй пилот.

– Что дальше? – спросил Рушди, управляя самолетом.

– Дальше будет то, что решит Аллах.

– Нет, не это. Я хочу спросить, что будет с твоим отцом, когда он узнает, что его сын стал преступником?

Пистолет больно ткнулся в щеку Хатима. Он хорошо знал своего второго пилота. Это был сын его ведомого. Они вместе переучивались в США на «F16». Парень родился в Штатах и мог быть американским гражданином, а стал террористом.

– Заткнись. Не говори мне про моего отца.

– Нет, я буду говорить. Может, хочешь повести самолет сам? Давай.

Второй пилот подумал, что делать, и решил не обострять ситуацию.

– Вы не скажете мне ничего нового о моем отце, дядюшка Хатим. О том, что он кафир, я давно знаю.

– Нет, он мусульманин. Как и я. А вот ты – нет.

– Я мусульманин. Единственный из вас. Потому что делаю, а не болтаю.

– И что же ты намерен сделать? Разбить самолет? В чем виноваты эти люди или те, на головы которых рухнет наш самолет?

– Нет, я этого не сделаю.

– Что же тогда? Угнать? Чего ты намерен добиться всем этим?

– Ты все равно не поймешь.

– А ты расскажи. Я сражался за свою страну, и твой отец тоже. Может, я что-то не понимаю.

– Ты сражался не за страну, а за ее правителя, нечестивца, который называл себя фараоном и считал, что Аллах над ним не властен.

– Как тебе не стыдно! Он вручал медали твоему отцу.

– Я плюю на них. Все это от шайтана. Вы сражаетесь за побрякушки. А мы – за Аллаха, милостивого и милосердного.

– Там, куда вы идете, нет и никогда не было Аллаха.

В кабину зашел еще один террорист, посмотрел на часы и сказал:

– Пора.

– Дядюшка, нам предстоит посадка.

– Где?

– Заброшенная военная база. Это Украина.

– Ты с ума сошел! Я же ничего о ней не знаю, ни разу не сажал самолет здесь!

– Пассажиры полагаются на тебя, дядюшка, а я – на Аллаха.

Посадить громадный «Эрбас А330» на аэродроме, не приспособленном для этого, оказалось очень и очень непросто.

Пассажирская авиация не зря имеет славу самого безопасного вида транспорта. Возможно, даже ходить пешком – дело куда более рискованное. Никто не станет сажать самолет на незнакомую площадку, тем более без диспетчера.

Все аэродромы, на которых побывал самолет, заносятся в память автопилота. Машина потом теоретически может совершить посадку и без вмешательства человека. Сложность современных автопилотов почти сравнима с искусственным интеллектом. Кроме того, на земле есть множество маяков и приводных датчиков.

Но несмотря на все это, перед тем как сажать самолет с пассажирами на незнакомом аэродроме, летчик должен «облетать» маршрут. Сначала в кресле второго пилота, только потом – командиром.

Сама взлетная полоса постоянно контролируется и проверяется наземными службами аэродрома. При такой интенсивной эксплуатации иначе никак нельзя. В современных аэропортах взлеты и посадки происходят каждые пять минут. Самолет должен быть готов к следующему рейсу за четверть часа.

Путешествие на самолете лет тридцать назад было доступно далеко не всем. Люди могли совершать его пару раз в год, вряд ли больше. Теперь оно стало совершенно обыденным делом. Европе слетать на уик-энд в другую страну является нормой даже для студентов.

Но сейчас отставному полковнику предстояло посадить громадную машину на заброшенной военной базе. Он ни разу не приземлялся в этом месте, не знал, какая там полоса, в хорошем ли она состоянии, выдержит ли махину под триста тонн весом, хватит ли ее длины для торможения. Одна его ошибка – и самолет превратится в погребальный костер для почти трехсот пассажиров и членов экипажа.

Наверное, гражданский летчик просто не смог бы этого сделать. Но за штурвалом сидел Хатим Рушди, военный пилот, опытный инструктор. Он готовился к схватке с Израилем и знал, что она рано или поздно обязательно начнется. Противник первым делом будет бомбить аэродромы. Поэтому полковник и его товарищи готовились к рассредоточению, к тому, что им придется взлетать с автомобильных дорог, с других полос и площадок, не приспособленных для этого. Сейчас разница была только в том, что он управлял не вертким «F16», а тяжелым, неповоротливым «Эрбасом».