Андрей Воронин - Время вспомнить все

Он стал забираться за руль.

– Погоди, – остановил его Забродов, – я не хочу врезаться в стенку или в столб. Машину поведу я, а ты скажешь адресок.

Парень спорить не стал, перелез на сиденье рядом с рулем и затих. Он боялся, что выйдет кто-нибудь из конторы и увидит чужого человека за рулем. Если раньше такой исход казался ему спасением, то теперь он понимал, только сдав своих дружков-воров, он сможет рассчитывать на прощение.

Фургон выехал со двора и помчался по улице.

– Налево сворачивай, – бескровными губами прошептал шофер, сидевший на сиденье пассажира.

– Я тебе на «ты» обращаться к себе разрешения не давал.

– Извините, пожалуйста, гражданин…

– Вот так-то лучше, – Забродов достал сигарету, прикурил и покосился на своего спутника. – А вот тебе курить не советую, сознание потеряешь со страха.

– Я и не прошу…

– Зубы спрячь.

Они проехали почти полгорода, и наконец, улица пошла вдоль железной дороги. Пространство между рельсами и улицей занимали частные гаражи.

– Сюда. Гараж семьсот двенадцатый, – нехотя сказал шофер и вжал голову в плечи.

– Твои дружки еще там?

– Скорее всего, да. Может, высадишь, дальше сам поедешь и машину оставишь?

– На «вы», – напомнил ему Забродов.

– Да-да. Так как?

– На твоем месте я бы сидел и помалкивал.

Фургон медленно покатил по узкому проезду между гаражами. Забродов лишь стриг взглядом цифры на железных гаражах.

Вот и пошли семисотые. Он ловко поставил машину под стеной так, что из прохода ее было не видно, и повел рукой, словно бы хотел обнять своего спутника.

Тот рванулся, ударившись головой о дверку, но рука Забродова уже настигла его. Шофер даже не попытался сопротивляться, так сильно он был напуган. Короткий удар ребром ладони по шее, и тот сник, уткнувшись лбом в приборную панель. О том, что он жив, говорило лишь подрагивание ресниц.

– Минут через тридцать оклемается, – проговорил Забродов, выбираясь из машины.

Проезды между гаражами были грязные. Брезгливо обходя лужи, Илларион дошел до железных ворот с цифрой семьсот двенадцать. Остановился, прислушался. Из гаража доносились возбужденные голоса – беседовали человека три или четыре.

Илларион постоял с полминуты и точно определил, в гараже было трое. Мужчины наверняка пили. С первого взгляда Забродов понял, калитка в железных воротах закрыта изнутри.

Он постучал костяшками пальцев, не очень настойчиво, не очень уверенно – так, как мог постучать сосед по гаражу, если ему вдруг понадобился какой-нибудь редкий ключ. Голоса даже не смолкли, лишь один из пивших подошел к калитке и, не спрашивая, кто там, повернул ключ. Забродов резко навалился на нее, сбивая с ног того, кто стоял за ней.

Установилась тишина. Забродов, не вынимая рук из карманов, зашел в гараж и посмотрел на двух парней, сидевших за верстаком. На расстеленной газете лежала крупно порезанная ветчина, стояла бутылка водки и три стакана. Третий парень с разбитым носом сидел на полу и тряс головой, он никак не мог понять, как очутился на заднице. Пока замешательство не прошло, Забродов, подойдя к столу, взял водку, вылил ее на пол. На газете лежал нож, Забродов его узнал сразу – нож из его коллекции, узбекский, с черным лезвием, инкрустированный медью.

Если бы Илларион сразу ударил кого-нибудь из сидевших за столом, то и это не произвело бы на них такого шока, как то, что он спокойно вылил полбутылки водки на бетонный пол.

Рука одного из сидевших потянулась к ножу, и Илларион резко ударил по ладони кулаком. Рука застыла на верстаке, словно прибитая к нему гвоздем. Забродов взял нож, лезвие которого было перепачкано жиром, вытер его о ворот замшевой куртки одного из бандитов. Те сидели молча, ошарашенные происходящим.

– Где револьвер? – Илларион махнул ножом, нарисовав в воздухе восьмерку, а затем кончик острия застыл прямо перед зрачком одного из парней в каком-то миллиметре. – Смотри не моргай, а то глаза лишишься. И лучше не дыши. Искусственный глаз – удовольствие дорогое, хотя и не видит.

Парень от испуга не мог проронить ни слова.

– Я сказал, не моргай, иначе станешь как Кутузов, – Илларион запустил левую руку за пазуху замшевой куртки и вытащил свой бельгийский револьвер, отщелкнул барабан.

Все манипуляции он проделал одной рукой, как картежник, посмотрел, убедившись, все ли патроны на месте. Он сунул револьвер за брючный ремень сзади и распорядился:

– Все, что забрали на Малой Грузинской, быстро найти! Сложить сюда, – он ударом ноги выбил из-под верстака свою кожаную сумку.