Олег Джурко - Ангелы отпевают всех подряд. Боевик

И тут же, перед самым выездом, точно посередине аллеи вздыбился врытый в землю голубой кислородный баллон, перекрывавший выход на шоссе из западни, подстроенной парком.

"Удача – дура, что она может против баллона? Попробуй, фраер, сообрази собственной башкой, как выбраться на шоссе. – Злорадно хохотнул Тимофей. – Давай, давай, вот оно, спасение, – рядом, пара метров"…

Тимофей грубо вклинился между последним на алее тополем и дурацким баллоном… Удача к дуракам, по глупости своей прущим напролом, оказывается, особенно благоволит… Отодрав в узилище задний бампер, новоиспеченный баловень фортуны вырвался на финишную прямую…

Смелость – это страх, чудесным образом обретший крылья. Колеса не чуяли асфальта. Пружина в животе распрямилась, и никому не следовало оказаться в направлении ее гибельного удара…

Уже через сотню метров, с обочины, заслонившись мотоциклом, замахал жезлом инспектор ГАИ, но с блеском обмахнув по кривой преграждавшую путь милицейскую каракатицу, Тимофей заставил свой мотор выложиться до предела.

Перекресток стремительно приближался. Там суетились серые крысы автомобильных дорог… Тим успел еще раз, по давней привычке, многозначительно почесать вещую левую ноздрю… Все о’кей!… Пуля в лоб тебе, Кровач , обеспечена…

Посередине перекрестка жутковато вывернув голову, лежал инспектор, раздавленный опелем. Голубой долбанул подставленную инспекторскую восьмерку в левый борт и теперь помаленьку дымился.

Два гаишника в белых крагах дубасили жезлами распятого на капоте стриженного под ноль водилу опеля. Один из жезлов, при каждом приземлении на стриженого, с оттяжкой вспыхивал золотистым огоньком, словно подмигивал хищно притормаживавшему умыкателю криминального чемодана.

… Оставалось на полусогнутых прошмыгнуть мимо блюстителей дорожных законов, увлеченных расправой. Идиотизм! Как всегда, блюстители закона и на этот раз были в проигрыше: преступнику предоставлялось право первому сделать прицельный выстрел… Наган – вот он, – готов действовать… Но Тим не считал себя преступником…

– Я не виноват! – заблажил Тим, высовываясь из машины, когда оба мстителя выхватили пушки системы Макарова и без всяких церемоний с предупредительной пальбой в воздух осыпали несчастный москвичек добротным свинцом.

– Не я! Не я!

Это был очень позорный визг. Руки настоящего мужчины заплясали на руле, машина завиляла, ее боком потащило на стрелков, заставив шарахнуться в рассыпную… Мелькнула, исчезая под колесами Москвича, уже раздавленная Опелем голова мертвеца, обнимавшего шоссе…

Выписывая виртуальный вираж, Москвич круто накренился, задрал обе левые лапы, словно прося пощады. Позеленевший авантюрист закрыл глаза, инстинктивно вжал голову в плечи и отключился от реальности… Будь, что будет.

… Слизнув задние фонари опеля, и, вероятно, только благодаря Опелю, Москвич кое-как завершил смертельную эволюцию и не опрокинулся. С отчаянным дребезгом машиненка плюхнулась всем пузом на дорогу и, слепо рыская от кювета до кювета, очумело покатилась в сторону Брянска…

… Встречный трайлер брызнул дальним светом. Задымили заклинившие колеса. Затрубила сирена, вытряхивая искателя приключений из обморока…

Кровачу еще снилось, что он совершает в воздухе мертвую петлю, а ширококостная лапища, быстро перебрала передачи по восходящей и осколок расстрелянного зеркала заднего вида засвидетельствовал, что стеклянный теремок ГАИ пропал за изгибом солидарного с беглецом шоссе.

Приятно было на максимальной скорости отрываться от обезножевшей погони. Уцелела только форточка левой передней двери, так что освежающего ветра в салоне было с избытком.

На первом же разветвлении Тим ушел направо, затем еще раз направо, потом налево, долго трясся на щебенке ремонтируемого грейдера, еще бессчетно вилял пока не вымахнул на неведомый, по всем приметам тупиковый проселок…

ГЛАВА 3

Куда меня несет? Внутренний компас интуиции беглеца вел его на закат, но горизонт в той стороне заволакивала мрачноватая туча, и солнце больше не могло служить ориентиром… Потянулись всхолмленные поля, поля, поля…

Проселок взобрался на холм… Сиротский вид покинутой людьми равнины навевал недобрые предчувствия… Тим взглянул на часы: вот уже два часа он бежит от себя прежнего… Заблудился…

Он выбрался из машины, снял промокшую до нитки рубашку, наполнил ее теплым ветром. Может быть это и хорошо, что заблудился… Тут-то уж точно не сыщут ни мильтоны, ни бандиты.