Олег Джурко - Ангелы отпевают всех подряд. Боевик

Мысль попользоваться добром бандита ворвалась в череп Тимофея столь решительно, словно это дело было давно решенное и оставалось только выждать подходящий момент. И этот момент наступил. Стало легко и даже весело.

Кровач попятился от раненого Грима. В одно мгновение влип в кресло. Нежно повернул ключ зажигания. На нежность движок откликнулся благодарным урчанием, внося в стремительно набирающее темп приключение упорядоченность солидного авантюрного романа.

Тимофей зыркнул на будку сторожей. Шлагбаум все еще поднят… Черт! Как преобразился мир в чаду азарта.

Все вокруг стало ослепительно ярким и многоцветным. Душу потряс взрыв деятельного вдохновения. Как много нового он теперь видел, как много нового слышал. Яблони теперь не просто цвели, они прямо-таки фонтанировали кровавым пьянящим цветом. Синева небес аж звенела от чистоты. Взгляд, как у рыбы, обрел широкоформатный кругозор. Он мог увидеть собственные уши. Он даже затылком видел и слышал все, что замышляли охотники за его жизнью так лихо поставленной на кон против рыжего чемоданища Грима.

Он не узнавал себя. Появилась даже маленькая гордость. Он, оказывается, заговорен от пуль… Достать его не так-то просто… Да. Да, с виду он лопух… А на-ко-ся, выкуси… Странно веселило ощущение, что он стал самой важной персоной в аэропорту! Самым важным призом для всех, кто сейчас его пытается окружить, взять в клещи и расправиться… Чемодан и его мифические "десять кусков" никакой роли более не играли. Главное, он посмел позволить себе настоящее приключение.

Слева, визжа резиной, сорвался Опель голубого поблекшего цвета. Взревели еще несколько моторов… Навзрыд, присев на корточки, возле убитой женщины в джинсах, рыдала девочка… Хрипел умирающий Грим…

Перед Опелем упал деревянный шлагбаум, – лихач снес его и умчался…

Тут же в горловину въезда на стоянку задом вкатился Икарус и стал надвигаться на Тимофея. Из-за автобуса щерились стволы автоматов… Пузыри закамуфлированных касок… ОМОН против Фортуны похитителя чемодана! Отлично!

Кровачу казалось, – Все, что способно было двигаться, катило прямиком на него. Все стволы были направлены исключительно на избранника фортуны. Невольник криминальной стычки нутром чуял, как сокращается лимит благоволения удачи, задарма поцеловавшей его в самые губы…

Выезд был закупорен намертво…

Заложник стечения обстоятельств снова начинал психовать… Он тоже не любил, когда его нагло припирали к стенке. Где-то в животе, одолевая тошноту, сжималась страшная пружина решимости не уступить надвигавшимся полчищам врагов… Напрасно они разбудили во мне зверя… Тим зловеще почесал левую ноздрю…

В эту роковую минуту, видя, как ее нерасторопный избранник, по глупости, делает ошибку за ошибкой, и самому ему без "слепого везения" не выпутаться из кровавой истории, Госпожа Удача, наконец, всерьез обратила внимание на нового своего кандидата в избранники. От мелких подачек Удача перешла к тесному сотрудничеству. Госпожа не только даровала Кровачу шанс на спасение, но и сама превратилась в ищейку, взяла горячий след " слепого случая", выводящий избранника к спасению. Теперь Удача рыскала где-то впереди машины, указывая пути для прорыва блокады омоновцев.

Не однажды, пред тем как уехать со стоянки, Кровач скрывался под дикие яблони, чтобы на свежей травке справить малую нужду. За яблонями лежала сонная поляна… Сейчас хорошо был виден ковер ее цветущих одуванчиков… За поляной заброшенная аллейка… Не могла она не вывести на выезд из аэропорта… Ну не могла, и все тут!

"Прогала между яблонями было достаточно, чтобы протиснуться москвичу, – лихорадочно успокаивал себя Тимофей. – Будь что будет! Иду на таран!"

Раскрутив двигатель до поросячьего визга, Кровач торпедой бросил машину на стену цветущих деревьев. Он взял верный след… И все закрутилось своим чередом…

Машина, не успев набрать скорость, уткнулась в подол яблони… Упругие ветви воспротивились вторжению чужака. Они пружинили, отбрасывали москвичек назад, и машина забуксовала на киселе измочаленных колесами одуванчиков…

– Ну же, ну же! – взвыл Тимофей, вторя стенающему от бесплодных усилий двигателю… – Выручай, Савраска!

Дорывшись до твердого грунта, машина пробкой вырвалась из объятий шаловливых яблонь. Ветви как следует, отдубасили корпус и отпустили с миром.

Разбрасывая ошметья сочной травы, Савраска юзом влетел в неглубокий кювет, неуклюже подпрыгнула и, харкнув резиной, пошел ломить вдоль по замусоренной тополевой аллейке. Плохо знакомое с превратностями судьбы авантюриста, Сердце Кровача было, запело победный гимн…