Владимир Першанин - Диверсанты Судоплатова. Из Погранвойск в Спецназ

С приходом зимы Коробов распустил по домам часть отряда, оставив мобильное боевое ядро – три десятка наиболее опытных партизан. Такая практика не слишком одобрялась руководством, но младший лейтенант Коробов, отхлебывая горячий чай, рассуждал:

– Небольшая база у меня есть. Можно отсидеться, но у нас тактика другая. Как Бажан, целую толпу я не набираю. Если активно воевать, то тебя быстро вычислят. А у меня на тридцать четыре бойца пять пулеметов и полтора десятка автоматов имеются. Миномет 50-миллиметровый возим с собой. На крупные дела мой отряд не рассчитан, но боевые операции проводим регулярно. На прошлой неделе три грузовика взорвали, фрицев человек двенадцать перебили, трофеями разжились. Без потерь, конечно, не обошлось, двоих ребят похоронили. Как ни планируй, а немцы дерутся отчаянно. И самое главное, грамотно: без паники, суеты. Но мы им все равно вломили крепко. Грузовик с боеприпасами разнесли и гаубицу на прицепе. Ну и остальные машины не пустые были, немного трофеями разжились.

Обсудили налет на гарнизон в Вязниках. Коробов хлопал себя по колену ладонью и восклицал:

– Врезали гадам крепко! По всей области слух идет. Если бы знал, то и мы бы присоединились. У меня свой счет к этой шайке. Слышал, наверное, что Шамрай с Трегубом двоих наших ребят живьем на столбах повесили на крючьях?

– И Шамрая, и Трегуба мы прикончили. Так что за ребят отомстили.

Когда выпили, перекусили, Журавлев повел осторожный разговор насчет Витемского моста.

– Что, задание получил? – спросил Коробов.

– Давай без лишних расспросов обойдемся. Задание или не задание… тебе какая разница?

Капитан Журавлев не сомневался, что после серии активных боевых операций в отряды любыми способами пытаются внедрить агентов военной разведки абвера и спецслужб СД. Какой бы тщательной ни была проверка вновь принятых бойцов, но среди них мог затесаться предатель.

– Штурмом мост не возьмем, – сразу заявил Коробов. – Даже если объединим все три отряда и соберем резерв из подпольщиков. Слишком крепкая охрана.

– Захватить мы его сможем, – возразил лейтенант Авдеев. – Ночью, внезапным броском. Только удержать и подготовить к взрыву вряд ли получится. Федор, сколько взрывчатки понадобится, чтобы развалить мост до основания?

– Килограммов двести, – открыл блокнот со своими записями старший лейтенант Кондратьев.

– Чего-то ты хватил! Меньшим количеством нельзя обойтись?

– Можно, если заложить тротил в ниши у основания опор, в пустоты, подвесить под стыки. Знаешь, сколько времени надо, чтобы с умом мост заминировать?

– Сутки, что ли?

– Как минимум часов пять-семь. Да и то бегом, наспех. Тогда, может, и сотни килограммов тротила хватит. За пять часов что-то организовать можно.

– Мы и два часа на этом мосту не продержимся, – сказал Журавлев. – Соберут все резервы в округе и сбросят нас на лед.

– Требуется строго рассчитанный взрыв, – продолжил Федор Кондратьев. – Если рассуем куда попало наши мины и ящики с толом, кроме грохота, толку не будет. В лучшем случае сомнет решетку моста и рельсы вывернет. Дня через три немецкие саперы все восстановят.

Обсуждали разные варианты. Запустить на скорости старый паровоз, набитый взрывчаткой, – только на этот раз вариант не сработает. С обеих сторон моста двойные заграждения, автоматические стрелки, которые пустят подозрительный паровоз под откос, где он и рванет, не долетев до моста.

– Будем думать, – подвел итог совещанию Журавлев. – Не найдем другой способ – придется штурмовать.

– Там весь отряд и оставим, – буркнул Федор Кондратьев.

Комиссар Зелинский предложил:

– Надо посоветоваться с руководством.

Авдеев удивленно на него посмотрел, но промолчал. А Кондратьев едко заметил:

– Самое нужное дело. Может, готовый план на бумаге пришлют. Вот тогда и ударим.

– План не план, а взрывчатку и запасы надо запросить.

Где-то за сотни верст дожимали отчаянно сопротивлявшуюся 6-ю армию Паулюса под Сталинградом. Шли ожесточенные бои под Ржевом, о которых мало сообщалось в печати, но потери Красная Армия несла там огромные. Слишком близко был Ржев от Москвы. Того и гляди нанесут немцы новый удар по столице.

Жизнь в отряде особого назначения «Застава» шла своим чередом. С учетом зимних условий, о которых не любило вспоминать в своих послевоенных мемуарах высокое партизанское начальство.

Морозы в декабре зашкаливали порой за тридцать. Да и двадцати градусов хватало, чтобы превратить землянки в обмерзшие норы, где печки топят лишь ночью – благо ночи длинные. Подступал голод. На парашютах сбросили обещанную взрывчатку, соль, махорку, медикаменты.